Стиш. Вроде юморной

[Liza]

Твои стихи

Бокал мартини. Ночь. Свеча.
И мягких рифм твоих цепочка.
Упругость крепкого плеча
Хранит в себе вот эта строчка,

А та – тепло твоей щеки,
И вот еще одна, где руки
Переплелись, как две реки
Перед развилкою разлуки.

Смущенье, восхищенье, грусть –
Стыдливая зарделась строчка.
В ней утону я. Ну и пусть
В конце стоит всего лишь точка.

Логиня

[Liza]

Колыма.

Вьется памятью быстротечно
боль-река
к остановке своей конечной
сквозь снега.
Между сопок ее туманных,
в корчах сна,
приковала непокаянных
та зима.
Кто-то ссыпал в ладони звезды –
в мире тьма...
Ты несешь к океану слезы,
Колыма...

Trovador

[Liza]

В зыбучем мареве мгновений ускользание.

В зыбучем мареве мгновений ускользание.
Прерывистая линия из точек и тире
эфир пронзила. Горькое молчание
последней пулею в судьбы календаре
застряло. И давным-давно окуклилась
несвежим ропотом притупленная боль.
В узле колючем накрепко запуталась
бессилием изнеженная воля.

Trovador

[Liza]

Июнь.

Жёлтые линии
Лилии вылили
В лунно-лиловую сталь.

В синие скинии
Искорки скинули
Звёздной малиной с куста.

И за окошком
В дымном лукошке
Дремлющей кошкой - Луна.

Поздний прохожий,
С призраком схожий, -
Как продолжение сна...

Поздний Прохожий

[Liza]

Желтым шелком, желтым шелком
По атласу голубому
Шьют невидимые руки.

К горизонту золотому
Ярко-пламенным осколком
Сходит солнце в час разлуки.

Тканью празднично-пурпурной
Убирает кто-то дали,
Расстилая багряницы.

И в воде желто-лазурной
Заметались, заблистали
Красно-огненные птицы.

Но серебряные змеи,
Извивая под лучами
Спин лучистые зигзаги,

Беспощадными губами
Ловят, ловят все смелее
Птиц, мелькающих во влаге!

В.Брюсов

[Liza]

Полдень в комнате. Тот покой,
Когда наяву, как во
сне, пошевелив рукой,
не изменить ничего.

Свет проникает в окно, слепя,
Солнце, войдя в зенит,
Луч кладет на паркет, себя
Этим деревенит.

Пыль, осевшая в порах скул,
Калорифер картав.
Тело, застыв, продлевает стул.
Выглядит как кентавр…

И.Бродский

[topsik]

у брюсова волшебная, конечно, поэззия.

[Liza]

Сообщение от enot

это хокку в чистом виде

Нет, это связано в паузу. Пауза получилась живая, материальная. Каталепсия. "Замри - отомри" в замри.

[Liza]

Сообщение от topsik

у брюсова волшебная, конечно, поэззия.

Лёгкая, легко, как-то "правильно" легко у него. Называли вторым Пушкиным.
http://www.aai.ee/~vladislav/poesia/...Brjus_Art.html

[Liza]

Сообщение от enot

убери 3-и строчки во 2-м и 3-м
"четверостишии"
сразу увидишь

Так похоже на хокку, чем же это плохо? Красивое хокку.

Сообщение от enot

а "связано в паузу"
это фигня - и ложь

Я вижу такую паузу, что не пошевелить рукой, ощутимо, как гипноз или миорелаксанты (при наркозе) действуют. Захочешь - и то не пошевелишься. Текст един, а не отдельные хокку. Я так вижу.

Сообщение от enot

украл - бродский - вор он

Если вы о хокку, то вообще-то их сейчас пишут не только на Востоке.
Почему бы тексту и не напоминать хокку, если так хочет автор?
У Волошина, например, похоже на Японию. Ну и что? Лишь бы это нравилось.
Бродскому уж точно было не до чужого! Своего девать некуда. Напротив, это им восхищаются и его манеру перенимали, и сейчас
тоже бесконечно много у него читателей и, невольно (или вольно), подражателей.

[topsik]

Лиза, солнце, не прекращайте поэтическую ветку.

Всё. ушёл в реал в отпуск на некоторое время.

[Liza]

Сообщение от topsik

Всё. ушёл в реал в отпуск на некоторое время.

Счастливо, Топс! Приходите

[Liza]

Терраса над морем нависла.
На нервах играет джазист.
Фигуры, в которых нет смысла,
Играют в бессмысленный твист.
От тьмы африканского лета
До света гренландской зимы
По шахматным странам паркета
Ритмически мечемся мы.
Мы дышим горячим дымом.
С огнем пополам вода.
А море проходит мимо,
Спокойное, как всегда.

А.Имерманис

[Liza]

*******
Отрыгается всё: равнодушие, вера, проклятья.
Забывается всё: смерть любви, смерть любимого,
даже забвенье само.
Я опять ухожу с одного обжитого распятья,
чтоб другое искать - новый крест всё под то же житьё.
Достаю где-то гвозди. С трудом прибиваю запястья.
Одному неудобно, противно и больно вдвойне.
Я вишу на кресте и, как манны небесной, жду счастья.
Потому что оно - лишь для тех, кто висит на кресте.

А.Имерманис

[Liza]

Облаком

Я нашла на карте все города, в которых ты жил,
И все города, в которых потом будешь жить, тоже.
Теплым облаком пара - в воздухе - там, где ты, кружить...
Воздух, которым дышала я, к тебе долететь – сможет?

Ты вдохнешь однажды его и подумаешь обо мне,
И, наверно, я даже сразу почувствую это...
И – застыну – так, чтобы самый тоненький мой нерв
Навсегда запомнил трепетно-нежную грусть момента.

Миллигрин

[Liza]

Тихий дождь

О дождь, о чистая небесная вода,
Тебе сотку я песнь из серебристых нитей.
Грустна твоя душа, грустна и молода.
Теченья твоего бессменна череда,
И сходишь на меня ты, как роса наитий.

Из лона влажного владычных облаков
Ты истекаешь вдруг, столь преданно-свободный,
И устремишь струи на вышины лесков,
С любовию вспоишь головки тростников —
И тронется тобой кора земли безводной.

В свежительном тепле туманистой весны
Ты — чуткий промысл о растущем тайно жите.
Тебе лишь и в земле томленья трав слышны.
О чистая вода небесной вышины,
Тебе сотку я песнь из серебристых нитей.

Иван Коневской

[Liza]

* * *
Кой-где листы склонила вниз
Грозою сломанная ветка,
А дождь сияющий повис,
Как бриллиантовая сетка.
И он был светел и певуч,
И в нем стрижи купались смело,
И там, где падал солнца луч,
Они сверкали грудью белой
На фоне синих, грозных туч.

Д.Мережковский

[Liza]

Колыбельная для пиш.машинки

На лице твоем морщинка, вот еще, и вот…
Засыпай моя машинка, ангельский живот.
Знаю, знаю, люди - суки: прочь от грязных лап!
Спи, мой олджэ. Спи, мой йцукен. Спи, моя фывап.

Терпишь больше, чем бумага (столько не живут).
Ты - внутри себя бродяга, древний «Ундервуд».
Пусть в Ногинске – пьют непальцы и поют сверчки,
ты приляг на эти пальцы – на подушечки.

Сладко спят на зебрах – осы, крыльями слепя,
вся поэзия – доносы на самих себя.
Будет гоевая паста зеленеть в раю,
западают слишком часто буквы «л» и «ю».

Люди – любят, люди – брешут, люди - ждут меня:
вновь на клавиши порежут на исходе дня.
Принесут в свою квартирку, сводят в туалет,
и заправят под копирку этот белый свет.

А.Кабаков

[Liza]

Молчание

Как часто выразить любовь мою хочу,
Но ничего сказать я не умею,
Я только радуюсь, страдаю и молчу:
Как будто стыдно мне — я говорить не смею.
И в близости ко мне живой души твоей
Так все таинственно, так все необычайно, —
Что слишком страшною божественною тайной
Мне кажется любовь, чтоб говорить о ней.

В нас чувства лучшие стыдливы и безмолвны,
И все священное объемлет тишина:
Пока шумят вверху сверкающие волны,
Безмолвствует морская глубина.

Д.Мережковский

[Liza]

Зло за свою держалось непреложность:
то вдруг ручей, задушенный до хрипа,
то выброшенная на берег рыба,
то мертвый лист, то загнанная лошадь.

Добра не знал я, не считая чуда,
являемого как бы ненароком
то в сонной статуе, то в облаке далеком,
то в птице, звавшей улететь отсюда.

Э.Монтале

[Liza]

Мы - оазис отсутствия...

Мы.

Оазис Отсутствия
Здравого Смысла
В пустыне Порядков и Догм.
Изгои из царства
Всеобщей Корысти
Несут еретический долг,
И сердце как пламя
В простёртой ладони,
Смыкая невидимый круг.
И сыплется,
Как из копилки бездонной
Богатство из нищенских рук...

Оазис Отсутствия

[Liza]

НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ

Голубому зерну звезды
Над домами дано висеть.
Этот свет голубей воды,
И на нем теневая сеть.
Этот шаг, что скрипит в снегу
На пластах голубой слюды, —
Не на том ли он берегу,
Где сияет огонь звезды?

Город нового года ждет,
Город сном голубым объят.
То не рыцарь ли к нам идет
В медном звоне тяжелых лат?
Не из старой ли сказки он,
Из фабльо и седых баллад, —
На бульваре пустой киоск
Зазвенел его шагу в лад.

Одиночество — год и я,
Одиночество — я и Ночь.
От луны пролилась струя
На меня и уходит прочь.
Хорошо, что я тут забыт,
Хорошо, что душе невмочь.
На цепях голубых орбит
Надо мной голубая ночь.

Если вспомнишь когда-нибудь
Эти ласковые стихи —
Не грусти за мою судьбу:
В ней огонь голубых стихий.
Этот снег зазвенел чуть-чуть,
Как листва молодой ольхи.
Как головка твоя к плечу,
Жмутся к сердцу мои стихи.

Много в мире тупых и злых,
Много цепких, тугих тенет,
Не распутает их узлы,
Не разрубит и новый год.
И его заскользит стезя
По колючим шипам невзгод,
Но не верить в добро нельзя
Для того, кто еще живет.

А.Несмелов

[Liza]

ЛАМПА, ПОЛНОЧЬ

Слепну под огненной грушею
В книгах чужих.
Слишком доверчиво слушаю
Колокол их.

Слишком доверчиво верую
В ловкую ложь.
Слишком бездонною мерою
Меряю дрожь.

Власть над душою чужому дав,
Чем я богат?
Плещется в собственных омутах
Рыба и гад.

Что до чужого мне ужаса,
Что я ищу,
Если над полночью кружится
Птица-вещун?

Если над озером, вечером
Желтым, как медь,
Кречетом, раненым кречетом
Сердцу запеть!

Нынче, под огненной грушею
Ночь истребя,
Слушаю, бешено слушаю
Только себя.

А.Несмелов

[Liza]

От ветра в ивах было шатко.
Река свивалась в два узла.
И к ней мужицкая лошадка
Возок забрызганный везла.

А за рекой, за ней, в покосах,
Где степь дымила свой пустырь,
Вставал в лучах еще раскосых
Зарозовевший монастырь.

И ныло отдаленным гулом
Почти у самого чела,
Как бы над кучером сутулым
Вилась усталая пчела.

И это утро, обрастая
Тоской, острей которой нет,
Я снова вижу из Китая
Почти через двенадцать лет.

А.Несмелов

[Liza]

* * *
Смысл Истории заключается в движении масс,
скольжении или кружении вокруг любого из нас,
как пылинок в утреннем, набирающем силу луче,
за которыми наблюдает мальчик по имени Че,
всю ночь читавший Ленина при свече,
и к рассвету вполне постигший примат
материи над сознанием. Под кроватью лежит автомат.
Смысл Истории в дележе самок или жратвы.
У Бога все живы. У Истории все мертвы.

Труднее прочувствовать этот поток,
проходящий через мою
местность, вернее место, на котором стою
и не могу иначе, поскольку в строю
есть только одно, вот это, в третьем ряду,
второе слева, расчерченный школьный двор,
линейка, рапорт, высокий зеленый забор.
Я тебя туда приведу, где эпоха лежит в бреду.

Это поток Истории, как ветерок, шевелит
цветущие кроны каштанов. Пенсионер-замполит
читает газету «Известия». На гармонике инвалид
наяривает «Разлуку». Огромный бронзовый лев
смотрит в упор на львицу. Оба, позеленев,
сливаются с цветом кустарника.
Почувствовать ход времен
труднее в отсутствие лозунгов и знамен,
переходящих из уст в уста проклятых имен.

Или списка героев, выложенного на стене
огромного дома, точней, на его спине.
Кривые стволы японских акаций, крона зонтом,
ход Истории превращает все это в фантом.
Успел оглядеться, прижиться – спасибо на том.
Мать-история шепчет: сынок, отдохни. Приляг.
Но уже играют побудку и поднимают флаг.

Б.Херсонский

[Liza]

* * * *

Оцифрован, исчислен и взвешен
терпкий запах раздавленных вишен,
и на ветку вспорхнувший удод…
Вот фотограф-любитель идет,
свой прибор из чехла вынимает,
за углом проституток снимает,
ухмыляется, дальше идет.

А на встречу ему, из Шанхая -
начинающий киллер шагает
цельный год и 14 дней.
Свой прибор из чехла вынимает:
вправо, влево и прямо стреляет
в проституток и прочих людей.

Что-то в городе тихо и пусто,
только двое на площади Пруста,
в позолоте и перьях - канал,
воздух розовым крестиком вышит…
Автор эту строфу не допишет,
потому что - профессионал.

А.Кабаков

[Liza]

ЦИТАТЫ ИЗ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА

Ночь была цитатой из Цветаевой –
Помните, "зрачок, сосущий свет".
Ночь звучала смутными октавами,
Утопивши клавиши в листве.
С чертовщиной вальс ли пастернаковский
В форточные рамы залетел,
Или поздний ангел плакал, плакался -
Будто святость выплакать хотел.
Ночь казалась медленной флотилией.
Мель и штиль. Вернее, Мандельштам.
Корабли времен почти не плыли и...
Сколько их на мель попало там.
И стелились сумерки покатые
Под уклон - назад, назад, назад.
Мир давно разобран на цитаты
И опять составлен из цитат...

О.Горшков

[Liza]

*****
Ночью не будет солнца,
Но будет
Воспоминанье о нем,

Будет легкая дрожь,
Что охватит тебя при встрече

Этого воспоминанья
И близящегося рассвета.

Э.Гильвик

[Liza]

Сексуальность одиночества

В одиночестве своя сексуальность,
Своя зависимость, прическа и настроение,
У одиночества все свое.

Только если ты слышишь,
Если ты можешь услышить,
Как я укрываюсь своей тишиной...
Ты поймешь меня.

Одиночество не создано для счатьстья,
Одиночество не верит ни во что.

Weile

[Liza]

Были святки кострами согреты,
И валились с мостов кареты,
И весь траурный город плыл
По неведомому назначенью,
По Неве иль против теченья,-
Только прочь от своих могил.
На Галерной чернела арка,
В Летнем тонко пела флюгарка,
И серебряный месяц ярко
Над серебряным веком стыл.
Оттого, что по всем дорогам,
Оттого, что ко всем порогам
Приближалась медленно тень,
Ветер рвал со стены афиши,
Дым плясал вприсядку на крыше
И кладбищем пахла сирень.
И царицей Авдотьей заклятый,
Достоевский и бесноватый
Город в свой уходил туман,
И выглядывал вновь из мрака
Старый питерщик и гуляка,
Как пред казнью бил барабан...
И всегда в духоте морозной,
Предвоенной, блудной и грозной,
Жил какой-то будущий гул...
Но тогда он был слышен глуше,
Он почти не тревожил души
И в сугробах невских тонул.
Словно в зеркале страшной ночи,
И беснуется и не хочет
Узнавать себя человек,-
А по набережной легендарной
Приближался не календарный -
Настоящий Двадцатый Век.

А.Ахматова

[maxeм]

Сообщение от Liza

.............
В Летнем тонко пела флюгарка,
............
А.Ахматова

Счас почти забыли:
Флюгарка - Железная, легко вращающаяся труба, надставляемая над дымовыми трубами для того, чтобы дым мог беспрепятственно выходить во время ветра (спец.).

[Liza]

Сообщение от maxeм

Флюгарка - Железная, легко вращающаяся труба

Птица-труба.

[Liza]

***

Луна взошла совсем как у Верлена:
Старинная в изысканном уборе,
И синие лучи упали в море.

«Зачем тобой совершена измена...» —
Рыдал певец, томясь в мишурном горе,
И сонная у скал шуршала пена.

Г.Иванов

[Liza]

Записки из чайного домика. сентябрьские ясы

Дни в переплете
серых невзрачных дождей
выпало густо.
В кубе квартиры
Ласточки сердце молчит,
стыло и пусто.
В спешке забыт сентябрем
пух тополиный...
Дверь в одиночество из
точек и линий...

Желтая осень...
Ночь коротаю одна,
сны не приходят.
Снова тоскую...
Как беспощадно твое
жаркое сердце!..
В облаке скрылись почти
белые гуси...
Раннему рису расти -
в холоде грусти...

Северный ветер
сыпет в ладонь лепестки
от хризантемы, -
Запах свиданий...
Снова с тобой далеки,
чувствую стены...
Холодом дышит рассвет,
горечью будит.
С Милым разводят мосты -
ножницы судеб...

Быстро темнеет...
Мне ль не дождаться вас вновь,
сумерки лета?
Обувь у двери
скрыта осенней листвой,
пылью одета...
Пару сандалий тебе
новых оставлю,
Может, придет по весне
Путник усталый...

Т.Карп

[Liza]

Посвящается Карамзину

***
В парчовом камзоле и напудренном парике,
рука на отлете, хрустальный бокал в руке.
Смотрит вдаль — все равно ничего не видит.
Думает, дрянь, все равно ничего не выйдет.
Уж лучше по узкой тропке спуститься к реке.

Два мужика из-под коряги за жабры тянут сома.
Девка смеется в голос, чему — не знает сама.
Он выпивает вино, роняет бокал, сходит с ума.

Усадьба с высокой лестницей, колоннада, балкон.
Мостик горбатый, на каждом углу грифон.
В центре мостика, известное дело, беседка,
в беседке — лукошко, в лукошке квохчет наседка,
ее стережет одноногий отставной солдафон.

Барин смеется и тычет куда-то длинным перстом.
Плывет по реке Фелица, виляя рыбьим хвостом.
Грех — увидеть такое, особо Успенским постом!

Церквушка в столичном стиле, выгоревшая изнутри,
снаружи почти как новая. Только ты не смотри
на разоренного купола черный дырявый кокон,
на синих клювастых птиц, выпрыгивающих из окон.
Чувствуешь, что сгораешь? Спокойно стой и гори.

Сначала сбежала барыня. Сам-то как горевал!
Божью церковь поджег. Жилы ножом вскрывал.
Видно, сошлют в монастырь — и на цепь, в подвал.

Б.Херсонский

[Liza]

Впервые так комфортно так переезжаю. Спасибо.

[Liza]

08. НЕДОНОСОК

Я из племени духов,
Но не житель Эмпирея,
И, едва до облаков
Возлетев, паду, слабея.
Как мне быть? Я мал и плох;
Знаю: рай за их волнами,
И ношусь, крылатый вздох,
Меж землёй и небесами.

Блещет солнце - радость мне!
С животворными лучами
Я играю в вышине
И весёлыми крылами
Ластюсь к ним, как облачко;
Пью счастливо воздух тонкой,
Мне свободно, мне легко,
И пою я птицей звонкой.

Но ненастье заревёт
И до облак, свод небесный
Омрачившись, вознесёт
Прах земной и лист древесный.
Бедный дух! Ничтожный дух!
Дуновенье роковое
Вьет, крутит меня, как пух,
Мчит под небо громовое.

Бури грохот, бури свист!
Вихорь хладный! Вихорь жгучий!
Бьет меня древесный лист,
Удушает прах летучий!
Обращусь ли к небесам,
Оглянуся ли на землю -
Грозно, чёрно тут и там;
Вопль уныло я подъемлю.

Смутно слышу я порой
Клик враждующих народов,
Поселян беспечных вой
Под грозой их переходов,
Гром войны и крик страстей,
Плач недужного младенца...
Слезы льются из очей:
Жаль земного поселенца!

Изнывающий тоской,
Я мечусь в полях небесных,
Надо мной и подо мной
Беспредельных - скорби тесных!
В тучу прячусь я и в ней
Мчуся, чужд земного края,
Страшный глас людских скорбей
Гласом бури заглушая.

Мир я вижу как во мгле;
Арф небесных отголосок
Слабо слышу... На земле
Оживил я недоносок.
Отбыл он без бытия:
Роковая скоротечность!
В тягость роскошь мне твоя,
О бессмысленная вечность!

Е.Боратынский ("Сумерки")

[topsik]

Кстати.
Баратынский один из совершенно неоценённых по достоинству авторов, имхо.

[Liza]

Сообщение от topsik

Баратынский один из совершенно неоценённых по достоинству авторов

"Поэт мысли"? ;)

[Liza]

Пироскаф

Дикою, грозною ласкою полны,
Бьют в наш корабль средиземные волны.
Вот над кормою стал капитан.
Визгнул свисток его. Братствуя с паром,
Ветру наш парус раздался недаром:
Пенясь, глубоко вздохнул океан!

Мчимся. Колеса могучей машины
Роют волнистое лоно пучины.
Парус надулся. Берег исчез.
Наедине мы с морскими волнами;
Только что чайка вьется за нами
Белая, рея мед вод и небес.
Только вдали, океана жилица,
Чайке подобна, вод его птица,
Парус развив, как большое крыло,
С бурной стихией в томительном споре,
Лодка рыбачья качается в море,-
С брегом набрежное скрылось, ушло!
Много земель я оставил за мною;
Вынес я много смятенной душою
Радостей ложных, истинных зол;
Много мятежных решил я вопросов,
Прежде чем руки марсельских матросов
Подняли якорь, надежды символ!

С детства влекла меня сердца тревога
В область свободную влажного бога;
Жадные длани я к ней простирал.
Темную страсть мою днесь награждая,
Кротко щадит меня немочь морская,
Пеною здравия брызжет мне вал!

Нужды нет, близко ль, далеко до брега!
В сердце к нему приготовлена нега.
Вижу Фетиду; мне жребий благой
Емлет она из лазоревой урны:
Завтра увижу я башни Ливурны,
Завтра увижу Элизий земной!

Е.Боратынский