Стиш. Вроде юморной

[Liza]

ПРОПЛЫВАЮТ ОБЛАКА

Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,
над серебряными деревьями звенящие, звенящие голоса,
в сумеречном воздухе пропадающие, затихающие постепенно,
В сумеречном воздухе исчезающие небеса?

Блестящие нити дождя переплетаются среди деревьев
и негромко шумят, и негромко шумят в белесой траве.
Слышишь ли ты голоса, видишь ли ты волосы
с красными гребнями,
маленькие ладони, поднятые к мокрой листве?

"Проплывают облака, проплывают облака и гаснут..." -
это дети поют и поют, черные ветви шумят,
голоса взлетают между листьев, между стволов неясных,
в сумеречном воздухе их не обнять, не вернуть назад.

Только мокрые листья летят на ветру, спешат из рощи,
улетают, словно слышат издали какой-то осенний зов.
"Проплывают облака..." - это дети поют ночью, ночью,
от травы до вершин всё - биение, всё - дрожание голосов.

Проплывают облака, это жизнь проплывает, проходит,
привыкай, привыкай, это смерть мы в себе несем,
среди черных ветвей облака с голосами, с любовью...
"Проплывают облака..." - это дети поют обо всем.

Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,
блестящие нити дождя, переплетаются звенящие голоса,
возле узких вершин в новых сумерках, на мгновение
видишь сызнова, видишь сызнова угасающие небеса?

Проплывают облака, проплывают, проплывают над рощей,
где-то льется вода, только плакать и петь, вдоль осенних
оград,
всё рыдать и рыдать, и смотреть всё вверх, быть ребенком
ночью,
и смотреть все вверх, только плакать и петь, и не знать утрат.

Где-то льется вода, вдоль осенних оград, вдоль деревьев
неясных,
в новых сумерках пенье, только плакать и петь, только листья
сложить.
Что-то выше нас. Что-то выше нас проплывает и гаснет,
только плакать и петь, только плакать и петь, только жить.

И.Бродский 1961

[Liza]

Облака

О, облака
Балтики летом!
Лучше вас в мире этом
я не видел пока.

Может, и в той
вы жизни клубитесь
-- конь или витязь,
реже -- святой.

Только Господь
вас видит с изнанки --
точно из нанки
рыхлую плоть.

То-то же я,
страхами крепок,
вижу в вас слепок
с небытия,

с жизни иной.
Путь над гранитом,
над знаменитым
мелкой волной

морем держа,
вы -- изваянья
существованья
без рубежа.

Холм или храм,
профиль Толстого,
Рим, холостого
логова хлам,

тающий воск,
Старая Вена,
одновременно
айсберг и мозг,

райский анфас --
ах, кроме ветра
нет геометра
в мире для вас!

В вас, кучевых,
перистых, беглых,
радость оседлых
и кочевых.

В вас мне ясна
рваность, бессвязность,
сумма и разность
речи и сна.

Это от вас
я научился
верить не в числа --
в чистый отказ

от правоты
веса и меры
в пользу химеры
и лепоты!

Вами творим
остров, чей образ
больше, чем глобус,
тесный двоим.

Ваши дворцы --
местности счастья
плюс самовластья
сердца творцы.

Пенный каскад
ангелов, бальных
платьев, крахмальных
крах баррикад,

брак мотылька
и гималаев,
альп, разгуляев --
о, облака,

в чутком греху
небе ничейном
Балтики -- чей там,
там, наверху,

внемлет призыв
ваша обитель?
Кто ваш строитель,
кто ваш Сизиф?

Кто там, вовне,
дав вам обличья,
звук из величья
вычел, зане

чудо всегда
ваше беззвучно.
Оптом, поштучно
ваши стада

движутся без
шума, как в играх
движутся, выбрав
тех, кто исчез

в горней глуши
вместо предела.
Вы -- легче тела,
легче души.

Иосиф Бродский 1989

[Liza]

Испанская танцовщица

Умолкает птица.
Наступает вечер.
Раскрывает веер
испанская танцовщица.

Звучат удары
луны из бубна,
и глухо, дробно
вторят гитары.

И черный туфель
на гладь паркета
ступает; это
как ветер в профиль.

О, женский танец!
Рассказ светила
о том, что было,
чего не станет.

О -- слепок боли
в груди и взрыва
в мозгу, доколе
сознанье живо.

В нем -- скорбь пространства
о точке в оном,
себя напрасно
считавшем фоном.

В нем -- все: угрозы,
надежда, гибель.
Стремленье розы
вернуться в стебель.

В его накале
в любой детали
месть вертикали
горизонтали.

В нем -- пыткой взгляда
сквозь туч рванину
зигзаг разряда
казнит равнину.

Он -- кровь из раны:
побег из тела
в пейзаж без рамы.
Давно хотела!

Там -- больше места!
Знай, сталь кинжала,
кому невеста
принадлежала.

О, этот танец!
В пространстве сжатый
протуберанец
вне солнца взятый!

Оборок пена;
ее круженье
одновременно
ее крушенье.

В нем сполох платья
в своем полете
свободней плоти,
и чужд объятья.

В нем чувство брезжит,
что мирозданье
ткань не удержит
от разрастанья.

О, этот сполох
шелков! по сути
спуск бедер голых
на парашюте.

Зане не тщится,
чтоб был потушен
он, танцовщица.
Подобно душам,

так рвется пламя,
сгубив лучину,
в воздушной яме,
топча причину,

виденье Рая,
факт тяготенья,
чтоб -- расширяя
свои владенья --

престол небесный
одеть в багрянец.
Так сросся с бездной
испанский танец.

И.Бродский

[russkaya]

Лиз, привет!

Вот поражаюсь я твоему терпению и энтузиазму!

Ты - человек "идеи".

И осуществляешь эту идею настойчиво и методично.

Ветка стихотворная - твоё творение.

Ну что сказать?

Уважаю!

[Liza]

Сообщение от russkaya

Лиз, привет!

Привет, Руся

Сообщение от russkaya

Вот поражаюсь я твоему терпению и энтузиазму!
Ты - человек "идеи

Нет, ничего подобного нет. Это моментально и бесцельно (стихи, конечно, мне нравятся)

Сообщение от russkaya

Ветка стихотворная - твоё творение

Я не старалась ;)

Сообщение от russkaya

Уважаю!

Руся, я вас тоже

[docent]

Деушки! Я чой-то особого юмора в ваших стишках не узрел.Поглядите-как наша ветка называется!

[Liza]

Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоды.
Не пройдет и полгода - и я появлюсь,
Чтобы снова уйти,
чтобы снова уйти на полгода.

Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все, - кроме тех, кто нужней.
Я не верю судьбе,
я не верю судьбе, а себе - еще меньше.

Но мне хочется думать, что это не так, -
Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.
Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и мечтах.
Я, конечно, спою,
я, конечно, спою, - не пройдет и полгода.

В.Высоцкий

[Liza]

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

В часы полуночи унылой
отчетливее сердца стук,
и ближе спутник яснокрылый,
мой огорченный, кроткий друг.

Он приближается, но вскоре
я забываюсь, и во сне
я вижу бурю, вижу море
и дев, смеющихся на дне.

Земного, темного неверья
он знает бездны и грустит,
и светлые роняет перья,
и робко в душу мне глядит.

И веет, крылья опуская,
очарованьем тишины,
и тихо дышит, разгоняя
мои кощунственные сны...

И я, проснувшись, ненавижу
губительную жизнь мою,
тень отлетающую вижу
и вижу за окном зарю.

И падают лучи дневные...
От них вся комната светла:
они ведь — перья золотые
с его незримого крыла.

В. Набоков

[docent]

Ошибка вышла

Я был и слаб и уязвим,
Дрожал всем существом своим,
Кровоточил своим больным
Истерзанным нутром,-
И, словно в пошлом попурри,
Огромный лоб возник в двери
И озарился изнутри
Здоровым недобром.

Но властно дернулась рука:
"Лежать лицом к стене!" -
И вот мне стали мять бока
На липком топчане.

А самый главный - сел за стол,
Вздохнул осатанело
И что-то на меня завел,
Похожее на "дело".

Вот в пальцах цепких и худых
Смешно задергался кадык,
Нажали в пах, потом - под дых,
На печень-бедолагу.
Когда давили под ребро -
Как екало мое нутро!
И кровью харкало перо
В невинную бумагу.

В полубреду, в полупылу
Разделся донага,-
В углу готовила иглу
Нестарая карга,-

И от корней волос до пят
По телу ужас плелся:
А вдруг уколом усыпят,
Чтоб сонный раскололся?!

Он, потрудясь над животом,
Сдавил мне череп, а потом
Предплечья мне стянул жгутом
И крови ток прервал.
Я, было, взвизгнул, но замолк,-
Сухие губы на замок,-
А он кряхтел, кривился, мок,
Писал и ликовал.

Он в раж вошел - знакомый раж,-
Но я как заору:
"Чего строчишь? А ну, покажь
Секретную муру!.."

Подручный - бывший психопат -
Связал мои запястья,-
Тускнели, выложившись в ряд,
Орудия пристрастья.

Я терт и бит, и нравом крут,
Могу - вразнос, могу - враскрут,-
Но тут смирят, но тут уймут -
Я никну и скучаю.
Лежу я, голый как сокол,
А главный - шмыг да шмыг за стол -
Все что-то пишет в протокол,
Хоть я не отвечаю.

Нет, надо силы поберечь,
А то ослаб, устал,-
Ведь скоро пятки будут жечь,
Чтоб я захохотал,

Держусь на нерве, начеку,
Но чувствую отвратно,-
Мне в горло сунули кишку -
Я выплюнул обратно.

Я взят в тиски, я в клещи взят -
По мне елозят, егозят,
Все вызвать, выведать хотят,
Все пробуют на ощупь.
Тут не пройдут и пять минут,
Как душу вынут, изомнут,
Всю испоганят, изорвут,
Ужмут и прополощут.

"Дыши, дыши поглубже ртом!
Да выдохни, - умрешь!"
"У вас тут выдохни - потом
Навряд ли и вздохнешь!"

Во весь свой пересохший рот
Я скалюсь: "Ну, порядки!
Со мною номер не пройдет,
Товарищи-ребятки!"

Убрали свет и дали газ,
Доска какая-то зажглась,-
И гноем брызнуло из глаз,
И булькнула трахея.
И он зверел, входил в экстаз,
Приволокли зачем-то таз...
Я видел это как-то раз -
Фильм в качестве трофея.

Ко мне заходят со спины
И делают укол...
"Колите, сукины сыны,
Но дайте протокол!"

Я даже на колени встал,
Я к тазу лбом прижался;
Я требовал и угрожал,
Молил и унижался.

Но туже затянули жгут,
Вон вижу я - спиртовку жгут,
Все рыжую чертовку ждут
С волосяным кнутом.
Где-где, а тут свое возьмут!
А я гадаю, старый шут:
Когда же раскаленный прут -
Сейчас или потом?

Шабаш калился и лысел,
Пот лился горячо,-
Раздался звон - и ворон сел
На белое плечо.

И ворон крикнул: "Nеvеrмоrе!" -
Проворен он и прыток,-
Напоминает: прямо в морг
Выходит зал для пыток.

Я слабо поднимаю хвост,
Хотя для них я глуп и прост:
"Эй! За пристрастный ваш допрос
Придется отвечать!
Вы, как вас там по именам,-
Вернулись к старым временам!
Но протокол допроса нам
Обязаны давать!"

И я через плечо кошу
На писанину ту:
"Я это вам не подпишу,
Покуда не прочту!"

Мне чья-то желтая спина
Ответила бесстрастно:
"А ваша подпись не нужна -
Нам без нее все ясно".

"Сестренка, милая, не трусь -
Я не смолчу, я не утрусь,
От протокола отопрусь
При встрече с адвокатом!
Я ничего им не сказал,
Ни на кого не показал,-
Скажите всем, кого я знал:
Я им остался братом!"

Он молвил, подведя черту:
"Читай, мол, и остынь!"
Я впился в писанину ту,
А там - одна латынь...

В глазах - круги, в мозгу - нули,-
Проклятый страх, исчезни:
Они же просто завели
Историю болезни!
(В.Высоцкий)

[docent]

На стене висели в рамках бородатые мужчины -
Все в очечках на цепочках, по-народному - в пенсне,-
Все они открыли что-то, все придумали вакцины,
Так что если я не умер - это все по их вине.

Доктор молвил: "Вы больны",-
И меня заколотило,
И сердечное светило
Ухмыльнулось со стены,-

Здесь не камера - палата,
Здесь не нары, а скамья,
Не подследственный, ребята,
А исследуемый я!

И хотя я весь в недугах, мне не страшно почему-то,-
Подмахну давай, не глядя, медицинский протокол!
Мне известен Склифосовский, основатель института,
Мне знаком товарищ Боткин - он желтуху изобрел.

В положении моем
Лишь чудак права качает:
Доктор, если осерчает,
Так упрячет в "желтый дом".

Все зависит в этом доме оном
От тебя от самого:
Хочешь - можешь стать Буденным,
Хочешь - лошадью его!

У меня мозги за разум не заходят - верьте слову -
Задаю вопрос с намеком, то есть, лезу на скандал:
"Если б Кащенко, к примеру, лег лечиться к Пирогову -
Пирогов бы без причины резать Кащенку не стал..."

Но и врач не лыком шит -
Он хитер и осторожен.
"Да, вы правы, но возможен
Ход обратный",- говорит.

Вот палата на пять коек,
Вот профессор входит в дверь -
Тычет пальцем: "Параноик",-
И поди его проверь!

Хорошо, что вас, светила, всех повесили на стенку -
Я за вами, дорогие, как за каменной стеной,
На Вишневского надеюсь, уповаю на Бурденку,-
Подтвердят, что не душевно, а духовно я больной!

Род мой крепкий - все в меня,-
Правда, прадед был незрячий;
Свекр мой - белогорячий,
Но ведь свекр- не родня!

"Доктор, мы здесь с глазу на глаз -
Отвечай же мне, будь скор:
Или будет мне диагноз,
Или будет - приговор?"

И врачи, и санитары, и светила все смутились,
Заоконное светило закатилось за спиной,
И очечки на цепочке как бы влагою покрылись,
У отца желтухи щечки вдруг покрылись белизной.

И нависло острие,
И поежилась бумага,-
Доктор действовал на благо,
Жалко - благо не мое,-

Но не лист перо стальное -
Грудь проткнуло, как стилет:
Мой диагноз - паранойя,
Это значит - пара лет!

В.Высоцкий

[docent]

Владимир Высоцкий
Текст песни «История болезни»


Я был здоров, здоров как бык, здоров как два быка
Любому встречному в час пик я мог намять бока,
Идешь, бывало, и поешь - общаешься с людьми,
И вдруг - на стол тебя, под нож - допелся, черт возьми...
Вы огорчаться не должны, для вас покой полезней -
Ведь вся история страны - история болезни...
Вдруг словно канули во мрак портреты и врачи,
Жар от меня струился, как от доменной печи,
Я злую легкость ощутил, пошел как на таран
И фельдшер еле защитил рентгеновский экран...
И горлом кровь, и не уймешь, залью хоть всю Россию
И крик "На стол его! Под нож! Наркоз! Анестезию!"
Врезайте с Богом, помолясь, тем более бойчей,
Что это песня не про вас, а про других врачей...
"Не огорчайтесь, милый друг", - врач стал чуть-чуть любезней, -
"Почти у всех людей вокруг история болезни".
Все человечество давно хронически больно,
Со дня творения оно болеть обречено...
Сам Первый Человек хандрил, он только это скрыл,
Да и Создатель болен был, когда наш мир творил...
Адам же Еве яду дал, принес в кармане ей,
А искуситель-Змей страдал гигантоманией...
У человечества всего то колики, то рези,
И вся история его - история болезни...
Живет больное все быстрей, все злей и бесполезней,
И наслаждается своей историей болезни

[docent]

ДРУЗЬЯ, ЛЮБЛЮ Я ТИХИЙ ВЕЧЕР
Друзья, люблю я тихий вечер
И неба голубой узор,
Там хорошо гулять с любимой
И слышать птиц веселый разговор.

Там соловей в кустах поет
И соловьиху к сердцу жмет,
Там филин совушку ласкает,
обнимает,
обещает,
Знай, обманет,
но в жены не возьмет.

Там пьяный заяц ждет лису –
Она давно с бобром в лесу.
Дает там стружку зверь зверюшке,
рак лягушке,
кум куме,
А муж жене,
Ванюшка Нюшке, [пара] мне.

А кто на елке, кто под елкой,
А я на траве.

[Liza]

Сообщение от sv-lana

Мужик, который под дубом срал.

Сообщение от sv-lana

Жопа метила в Думу. Министр не дал ходу.

Надоедает, наверное, преподавать литературу по школьной программе. Изо дня в день, из года в год! Душа чего-то просит...
С сочувствием -
Лиза

[Liza]

Дидона и Эней

Великий человек смотрел в окно,
а для нее весь мир кончался краем
его широкой, греческой туники,
обильем складок походившей на
остановившееся море.

Он же
смотрел в окно, и взгляд его сейчас
был так далек от этих мест, что губы
застыли, точно раковина, где
таится гул, и горизонт в бокале
был неподвижен.

А ее любовь
была лишь рыбой - может и способной
пуститься в море вслед за кораблем
и, рассекая волны гибким телом,
возможно, обогнать его... но он -
он мысленно уже ступил на сушу.
И море обернулось морем слез.
Но, как известно, именно в минуту
отчаянья и начинает дуть
попутный ветер. И великий муж
покинул Карфаген.

Она стояла
перед костром, который разожгли
под городской стеной ее солдаты,
и видела, как в мареве костра,
дрожавшем между пламенем и дымом,
беззвучно рассыпался Карфаген

задолго до пророчества Катона.


1969 И.Бродский

[Liza]

Сообщение от sv-lana

Лиза, я химию и математику преподаю

(как химик химику) А как вы говорили о снежинках!

Сообщение от sv-lana

Из европейской лирики 13-14веков" Это и были стихи Эпохи Возрождения

Давность происходящего под дубом не освобождает от ответственности ;)

Сообщение от sv-lana

а вот мне нравится это - перевод И.Г.Эренбурга
из Франсуа Вийона

Вийон мне понравился в другом переводе

[Liza]

БАЛЛАДА ИСТИН НАИЗНАНКУ

Враг помогает, друг вредит;
Вкус мы находим только в сене;
Бесстыдник тот, кто терпит стыд;
Без равнодушья нет влеченья;
Порука силы -- ослабленье;
Бывает мышь страшней, чем слон;
Примета памяти -- забвенье;
Не глуп лишь дурень, что влюблен.

Надежен страж, коль крепко спит;
Смех вызывают только пени;
Льстец -- тот, кто правду говорит;
Подчас губительно спасенье;
Взлет горше всякого паденья;
Стон тем слышней, чем тише он;
Свет ярче там, где гуще тени;
Не глуп лишь дурень, что влюблен.

От пьяницы водой разит;
Мы зрячи только в ослепленье;
Кто веселится, тот скорбит;
Недуг желанней исцеленья;
Важней здоровья пресыщенье;
Неряхой часто франт пленен;
Победа хуже пораженья;
Не глуп лишь дурень, что влюблен.

В балладе скрыто поученье,
И говорю я в заключенье:
Лень -- лучшая подруга рвенья;
Ложь -- то, в чем каждый убежден;
Осел -- искусник первый в пенье;
Не глуп лишь дурень, что влюблен.

Ф.Вийон

[Liza]

Сообщение от sv-lana

Баллада истин наизнанку. (тот же перевод)

Да, это Эренбург, а выше - Корнеев (живее, ярче, как мне кажется).

[Liza]

Сообщение от sv-lana

Лиза, с праздником!!!(запоздала наверное)

Спасибо, Светлана (нет, ещё есть полчаса)

[Liza]

Что толкает и движет облака?
Конечно, ветер.
Ну а что движет ветром?
Конечно, что-то.

Что заставляет деревья плодоносить?
Что заставляет меня писать стихи?
И то тихое что-то,
что заставляет плодоносить,
и то, что движет ветром, -
одинаковы ли эти что-то?

Движущее что-то
и тихое что-то
сейчас
чувствую в глубине души.

Д.Таками

[Liza]

Не удалось тебе сделать так,
Чтобы каждый миг твоей жизни
Был маленьким чудом.

Попытайся еще.

Д.Таками

[Liza]

Приглашение (Андрею Бердзенишвили)

Глухомань, но тепло. Для моих отмороженных рук,
Для артритных суставов не выдумать климата лучше.
(Занесла же нелегкая!) Если представится случай,
Приезжай погостить. Помнишь, "птицы тянулись на юг..."?
Это к нам. Здесь тепло.

Здесь у каждого в доме барбос
Или кот, не облезлый - раскормленный, гладкий, холёный.
"Потерялся котёнок!!! Награда - три сотни зелёных!!!"
Чем, скажи, не приварок к зарплате?

А если всерьёз,
Здесь тепло. Да, конечно, пора бы привыкнуть уже,
Но потеют спина и ладони, и чешется нёбо.

Здесь не строят домов выше двух или трех этажей -
При избытке земли никому не нужны небоскрёбы.

В воскресенье с утра прихожанки идут из церквей,
Демонстрируя гордо брильянты, прически и попы -
Все изрядных размеров. Скажу, положившись на опыт:
Если дама стройна, значит дама заморских кровей.

Ладно, чья бы корова... И сам ведь не кожа да кости,
И животик, и зад, а прическа - прости и прощай.
Экий, знаешь ли, Надсон, отправленный кем-то "на ща"
И осевший, оплывший, увязший в делах и в вещах.

Здесь тепло, и ... Послушай, ты всё же приехал бы в гости?

Ю.Брагинский

[Liza]

Дай мне побыть печальным
Сегодня. Разве меня,
Как и других, не может тошнить
От самого себя?

Разве не могу и я быть ничтожным,
Опустившимся, опустошенным,
С полным разором в душе,
В западне, устроенной собственной
Ложью себе самому? О друг мой,
Я тоже должен грешить и грешить.

Я тоже должен кого-то обижать и,
Поскольку не являюсь исключением,
Быть ненавидим кем-то.

Потому позволь мне
Вкусить того же горького яда,
Испить желчь, в которую
Так легко превращается любовь
(Любовь чаще всего).

Не запрещай мне быть вновь
Сердитым, полным горечи, лишенным
Иллюзий, жаждущим смерти.

Пока жизнь и смерть
Воюют друг с другом в моей плоти,
Оставь меня в покое. Дай мне насладиться,
Как и другим, этой агонией.

Но только (кем бы ты ни был)
Молись за мою душу. Повторяй мое имя
Ему, ибо в своей горечи
Я с Ним едва-едва говорю,
А Он, занятый уничтожением меня,
Отказывается внимать.

Т.Мертон

[Liza]

Римская народная имперско-хороводная

Публий - Бублий - расКорнелий, дрить, Тацит
В термах Юлия стиберил изразцы.
Выковыривал часами,
Ковырял.
Выносил, дрить, под трусами,
Ковылял.
Замели Тацита города отцы
И в анал, дрить, натолкали изразцы.
Понял, Бубля, как, бля, тибрить дефицит?
Наш историк, наш аннальный, дрить, Тацит!

Redneck

[topsik]

ещё!

[Liza]

Сообщение от topsik

ещё!

[Liza]

Опять хандра

Пол-пути, пол-дороги... Хроника
Мнимых бед и потерь случайных.
Как похож на уродца-слоника
Этот старый, нелепый чайник.
И нелепый как чайник старый,
В мутноватом зеркале некий
Длинноносый субъект усталый
Близоруко прищурил веки.

Redneck

[Liza]

* * *

Свет сквозь ветки тихо висит.
Поздний поезд где-то свистит.
Тени тянут белые выи,
переплывая
ночью Стикс.

Странно спрятан хитрый мой дом,
сшитый до щиколоток хитон. –
Словно саван некий дощатый,
он мне защита,
а я – никто.

Я завязан в куст бузины.
Блики слиплись в тусклые сны.
С листьев льется блеском напрасным
бледный и пресный
вкус росы.

Кто там в комнату внес дрова?
Вспышка спички и звон ведра...
В слабых всхлипах дальнего ветра
только веранда
мне видна.

Н.Байтов

[Liza]

Колыма.
ЗЫ Кати, это отсюда http://www.sevprav.narod.ru/
О сталинских лагерях музей http://www.lagerkolyma.narod.ru/

[docent]

Сообщение от Liza

Колыма.

Вот где рыбалка-то!

[Liza]

Сообщение от docent

Вот где рыбалка-то!

Для желающих "жить опасно".
Озеро Джека Лондона, Синегорье, Сеймчан (Солнечная Долина)...
Нравится?

[Liza]

Озеро Джека Лондона

Сообщение от enot

в лепоту плиз

Это не моя фотография ;)
Хорошо, Ихбин.

[Liza]

Сначала - главное

Проснувшись, я лежал в объятиях собственного тепла и слушал
Ураган, наслаждаясь в зимней тьме его ураганностью,
Покуда слух, как иногда бывает в полудреме или полутрезвости,
Не начал различать пробивающийся гул,
Сводящий ветреные гласные и мокрые согласные
В любовное изъявление Имени Собственного.
С трудом мне удалось подобрать язык, и все же – насколько
Корявость, хриплость позволяли – он выводил тебе хвалы,
Величая тебя божественным питомцем Луны и Западного Ветра,
Способным приручать чудовищ – реальных или мнимых,
Уподобляя твой способ жить – заброшенным предгорьям,
Здесь нарочито-зеленым, там – счастливо-синим.
Хоть был он громок, но и одинок – поскольку явно выискал меня,
Он воссоздал тот день особой тишины,
Когда чиханье слышалось за милю, и заставил меня идти
По лавовому мысу вдвоем с тобой – возможность, вечная,
Как взгляд любой из роз, твое присутствие настолько было
Сиюминутным, дорогим, воистину мгновенным.
И все это, вдобавок, в час, в который слишком часто
Лукавый дьявол докучает мне на замечательном английском,
Предсказывая мир, где всякая святыня
Засыпана песком, культурные техасцы ее обязаны увидеть,
Прослушав вздор проводников, что их ощиплют,
Великодушные сердца повывелись, как пастырь-гегельянец.
И, благодарный, спал я до утра, которое не вздумало поведать,
Чему оно поверило из сказанного мной о том, что мне поведал ураган,
Но привлекло мой взгляд к проделанной работе –
Как много кубометров прибыло к запасу в водоеме
Пред львиным летом. Главное – приоритеты:
Ведь тысячи прожили без любви, а без воды – никто.

Auden

[Liza]

Ожидание

Ожидание – это не чувство и не состояние.
Это лишь искривлённое зеркало страха с неведеньем.
В нём легко отражаются факты, простые и явные,
Превращаясь в гротескные мысли. Но поиск ответа в нём

Не подарит усталому разуму радость прозрения,
Лишь наполнит его до краёв смоляными печалями.
Бесконечностью маленькой станет любое мгновение,
А цепочка мгновений совьётся в удавку отчаянья.

Но когда не останется сил сделать вдох, и, как веточка,
Надломившись, увянет душа под жестокою пыткою,
Зеркала расколотит (на счастье?) желанная весточка:
Всё в порядке – и мир озарится чудесной улыбкою...

Логиня

[Liza]

Имя для всех

Мелькает мотылек, петляет в воздухе пчела.
Все, им отпущенные, дни и ночи напролет
Они свободны — груз имен крылатые тела
Не отягчает. Видно, нам покоя не дает
Свобода безымянности, и потому подчас
И обескрыливает их жестокость наших рук.
А сами имена свои выносим напоказ,
Не понимая, что они пустой всего лишь звук.
О если б собственные имена людской язык
Отверг и в хоре тех, кому даны взамен имен
При сотворении плавник, копыто или клык,
Восславил бы единственное Имя всех времен.

Х.Крейн

[Liza]

Некий сад

Об этом яблоке ее томление —
О сгустке света, солнечном подобии.
А крона нависает, ни дыхания, ни взгляда
Не выпуская, вторя голосу ее
Беззвучною жестикуляцией ветвей.
Рабыня дерева — она в его руках.
Ей грезится преображенье в яблоню:
В ней ветер будит жизненные соки
И овевает руки, солнцем опаленные,
И к синим небесам ее стремит —
Ни памяти, ни страха, ни надежды по ту сторону
Травы и тени, что покоится у ног.

Х.Крейн

[topsik]

Кто такая Логиня?

[Liza]

Сообщение от topsik

Кто такая Логиня?

Хммм... Логин. В смысле имя неизвестного автора.
:hey-hey:

[Liza]

кода

Из Археологии одна
мораль, по крайней мере,
извлечена быть может:
учебники нам лгут.
То, что Историей зовется в них,
на деле, гордости, увы,
не пробуждает.
История есть летопись грехов.
Лишь наша доброта
в веках останется.

У.Х.Оден

[Liza]

* * *
Целует клавиши прелестная рука;
И в сером сумраке, немного розоватом,
Они блестят; напев, на крыльях мотылька
(О, песня милая, любимая когда-то!),
Плывет застенчиво, испуганно слегка, —
И всё полно ее пьянящим ароматом,
И вот я чувствую, как будто колыбель
Баюкает мой дух, усталый и скорбящий.
Что хочешь от меня, ты, песни нежный хмель?
И ты, ее припев, неясный и манящий,
Ты, замирающий, как дальняя свирель,
В окне, растворенном на сад вечерний, спящий?

В.Брюсов

[Liza]

Сшивает портниха на швейной машинке,
Подобно дождю, голубое с зеленым,
Дождю, который окном изломан,
Как лодкою камышинки.
Гром за окном покашливает.
Капли дождя к стеклу прилипают,
Полузеленая каждая
И полуголубая.

М.Ерёмин