Экскурсии по Питеру

[АК]

Узкий, вытянутый ввысь фасад дома №8 кажется стиснутым соседними зданиями. Строгость рисунка, огромные окна нижнего яруса, сочетание гранитной облицовки и мозаичной отделки характерны для нового, современного стиля начала 20 столетия – модерна.
На его месте в 1740-х годах располагался двор купца Алексея Васильевича Хлебосолова, перешедший по наследству к его дочери Марье Алексеевне, жене купца Ивана Васильевича Третьякова, некоторое время владевшего соседним домом.
В 1749 году она закладывает дом за три тысячи рублей петербургскому купцу Емельяну Корниловичу Климушкину и, так же как муж, не смогла его выкупить.
В 1756 году в «Санкт-Петербургских ведомостях» сообщалось, что у снимавшего здесь квартиру медного дела мастера Карла Фосмана через окно «покрадена пара платья серонемецкого сукна с томпаковыми пуговицами, в которой был в кармане вексель на 500 рублей».
От Климушкина дом, достался его сыну, тоже купцу, Емельяну Емельяновичу, а тот в 1759 году продал его Его Императорского Высочества Великого Князя Петра Федоровича камердинеру Петру Герасимовичу Евреинову. Камердинеры в то время быстро делали карьеру, и уже бригадир П. Евреинов оставил дом в наследство своей дочери Екатерине Петровне, супруге статского советника Ивана Алексеевича Воронцова, который был троюродным братом Екатерины Романовны Воронцовой-Дашковой, её сестры Елизаветы (фаворитки Великого Князя Петра Федоровича), и их известных своей деятельностью братьев Александра и Семена Романовичей Воронцовых.
Е.П. Воронцова владела домом до конца 18 века. В то время в доме было 28 покоев.
В 1801 году этот дом заложила Воспитательному дому дочь отставного поручика девица Любовь Сергеевна Сытина, в 1809 – м он принадлежит статскому советнику Якову Белявскому, а в 1824 году переходит его вдове Марии Федоровне и детям.
С 1830-х годов этим трё хэтажным домом владел купец Павел Трифонович Иванов, с 1857 года – его наследники.
В 1860 году его приобрела жена вильманстрандского купца Евгения Трифоновна Кудрявцева (Вильмандстранд – современный город Лаппенранта в Финляндии). Трифонович отчество не частое, может быть, она сестра предыдущего владельца.
В 1868 году по проекту архитектора Людвига Федоровича (Эдмундовича) Бульери дом надстраивается четвертым этажом с изменением внешней отделки. С 1882 года на фиксационных планах появляется подпись гражданского инженера Николая Галактионовича Кудрявцева, позже он получит дом в наследство.
В этом доме находился известный ресторан «Малый Ярославец», или «Мало-Ярославец». Иногда его называли и трактиром. Здесь по инициативе А.П. Чехова с 1893 года регулярно проходили встречи литераторов – «Обеды беллетристов», на которых бывали Д.В. Григорович, Д.Н. Мамин-Сибиряк, Н.В. Лесков, В.В. Крестовский и другие. За 8 лет состоялось 53 обеда.
С 1910 года в качестве владельцев дома стали указывать сначала «наследников Кудрявцевой», а потом точнее - Н.Г. Кудрявцева, в 1910-1911 годах надстроившего пятый этаж с капитальной перестройкой нижних этажей.
В 1919 году «Первый народный календарь» сообщал, что на месте ресторана «Мало-Ярославец» открыта бесплатная «советская столовая Адмиралтейского района». Обеды отпускались бесплатно – по карточкам.
В 1930-1935 годах в этом доме размещались Торговая палата (вначале она называлась странным словом «Всесоюзно-западная») и при ней основанный в 1922 году Областной музей внешней торговли им. И.Н. Маковецкого, где экспонировались образцы экспортных товаров Ленинградской области и иностранные образцы. Цель музея – «выявить состояние экспорта и импорта и способствовать улучшению торговли с заграницей». И.Н. Маковецкий был заместителем председателя Торговой палаты и членом Ленсовета. Он организовал жилищно-арендное кооперативное товарищество Ипполита Николаевича Маковецкого (мемориальная доска до сих пор висит на доме 27 по Моховой улице).

[АК]

Невский проспект дом № 13/9
Дом Чаплиных

Этот участок на углу проспекта и Большой Морской улицы, как и соседние, в середине 18 века занимал временный деревянный Зимний дворец. После сломки дворца участок пустовал более 30 лет. В 1771 году Екатерина Вторая приказала возвести на этом месте каменное здание с «… по прожекту и нарисованным чертежам собственной рукой Ея Величества начать в самой скорости каменное строение… и производить с поспешением…». В архивах не сохранилось указаний на то, что за здание следовало построить. Возможно, это готовился подарок наследнику престола Павлу к его восемнадцатилетию 20 сентября 1772 года. Собственноручные «чертежи» императрицы передали архитектору Ю.М. Фельтену, ему поручалось «означенное строение производить», используя наброски Екатерины Второй.
Новое здание предполагалось возвести на месте разобранного дворца. Поставили забор, отделявший строительную площадку от «монументальной большой мастерской, отступя от оной десять сажен», и начали закладывать фундамент. Работы эти очень мешали Фальконе, работавшему над па мятником в «монументальной мастерской». Несколько нанятых вольных столяров изготовили модель здания в четыре этажа, на цоколе из серого камня, с двухъярусной колоннадой и закругленными углами. Само здание так и не построили.
1786-м годом датирован указ Екатерины Второй «Нашему кабинету» о взятии в его распоряжение пустого места, где оставалась часть старого деревянного дворца и где заложен фундамент. Затем здесь предполагалось озвести по проекту архитектора Николая Александровича Львова громадное здание Кабинета Её Императорского Величества, включавшее все службы дворцового ведомства. Сохранились чертежи этого громадного здания, точнее, комплекса зданий занимавших весь квартал (по Большой Морской). На Большую Морскую должен был выходить длинный фасад, за ним в центре квартала – большое круглое здание с куполом. Этот проект тоже остался нереализованным.
В 1788 году здесь, на участке огороженном забором, продавались дрова, а в конце века появилась палатка-павильон, где выставлял свои картины художник Квадаль.
В 1798 году Павел Первый отдал это место «для построения театра по поднесенному от князя Юсупова и нами конфирмованному плану». Проект разработал архитектор Винченцо Бренна. Театр не построили, но после прекращения работ остался котлован – такая большая лужа, что «после дождей дети из соседних домов катались по ней на лодке».
В 1802 году пустовавший большой участок разделили на меньшие. Угловой ( на Невский и Большую Морскую ) участок купил на аукционе херсонский купец 1-й гильдии, коммерции советник А.И. Перетц, ставший вскоре владельцем «дома с колоннами» напротив через улицу. Ненужный ему участок с готовым фундаментом он продал купцам Степану и Григорию Федоровичам Чаплиным. В 1803-1804 годах Чаплины построили большой дом, имеющий ныне номер 9 по Большой Морской и номер 13 по Невскому проспекту. Автор здания в стиле строгого классицизма, с гладкими фасадами и небольшими треугольными фронтонами, не установлен. Этот единственный оставшийся из пяти соседних домов 1800-х годов хранит память об ансамблевой застройке в стиле строгого классицизма. Нижние два этажа обработаны рустом. На ровной глади стен верхних этажей выделяются прямые и треугольные сандрики, балконы с чугунными решетками. Фасады по проспекту и улице, завершенные широкими фронтонами, почти полностью повторяют друг друга.
Позже в доме производили незначительные переделки, но при капитальном ремонте в середине 1980-х годов зданию вернули первоначальный вид.
Дом принадлежал почетным гражданам Чаплиным и их наследникам, почти семьдесят лет.
Они вели крупную торговлю чаем и мехами (мягкой рухлядью, как это тогда называлось). В первом этаже был магазин хозяев, остальные помещения они сдавали под жилье и магазины.
На чертежах из фонда городской управы в 1868 году ещё стоит фамилия владелицы – госпожа Чаплина, а в 1869-м г-жа Россман, затем, видимо, она же прусская подданная Анна Христиановна Россман, а в 1890-х годах – наследницы её, носившие разные фамилии (Маген, Шуберт, Яковлева, Георгандопуло), естественно, разные имена, но отчества у них у всех начинались с одной буквы - «Ф». Видимо это дочери Анны Христиановны. В 1900-х годах владелицы – Анна Федоровна Коханова и вдова греческого подданного Ольга Федоровна Георгандопуло, последняя подарила свою половину ротмистру в отставке А.А. Яковлеву (явно мужу сестры), позже оставившему её дочери Ольге Александровне Яковлевой.
В доме Чаплиных в 1811 году жил генерал от инфантерии граф Сергей Михайлович Каменский 1-й – старший сын генерал - фельдмаршала М. Ф. Каменского.
В 1817 году в доме Чаплиных поселился граф Александр Петрович Завадовский, сослуживец Пушкина и Грибоедова по Коллегии иностранных дел. Сын одного из фаворитов Екатерины Второй (впоследствии первого министра просвещения России), он только что вернулся из Англии и старался сохранять «английский склад», как князь Григорий в «Горе от ума»:
« Век с англичанами, вся английская складка,
И так же он сквозь зубы говорит,
И так же коротко обстрижен для порядка ».
Грибоедов дружил с Завадовским и жил в квартире графа в ноябре 1817 года. За участие в «дуэли четырех» они оба были высланы из столицы.
В 1825 году в газете «Санкт-Петербургские ведомости», сообщалось, что из Петербурга из этого дома «отъезжает камергер действительный статский советник Лев Алексеевич Перовский». Такое существовало правило – обязательно сообщать об отъезде для уведомления кредиторов и должников. Перовский – один из внебрачных сыновей Разумовского, которым он сумел дать дворянство и всем, кроме старшего сына, отчество Алеексеевич. Этот старший – Николай Иванович был дедом Софьи Перовской, повешенной в 1881 году за покушение на жизнь Александра Второго. Отец ее Лев Николаевич с 1 января 1865 года исполнял должность губернатора Санкт-Петербургской губернии. 20 июля 1865 назначен губернатором и находился на этом посту до 22 июля 1866 года. Это очень значительная должность. Первым губернатором Ингерманландии, а затем Ижорской губернии (так называлась Санкт-Петербургская губерния в его время) был Александр Данилович Меньшиков. Не должна смущать и краткость пребывания Льва Николаевича на посту губернатора многие освобождали этот пост в те времена еще быстрее. Впоследствии, граф Лев Алексеевич Перовский (1792—1856), внебрачный сын графа А. К. Разумовского, возглавлял Департамент уделов, имел придворный чин гофмейстера и сыграл важную роль в судьбе Гоголя.
По-видимому, именно Л. Перовского имел в виду Гоголь, прося Марью Ивановну присылать раритеты: «Я хочу этим прислужиться одному вельможе, страстному любителю отечественных древностей, от которого зависит улучшение моей участи».
В пользу предположения, что Перовский уже что-то слышал о Гоголе, говорит такой факт. Свое «прошение» об определении в департамент Гоголь начинает словами: «Имея желание служить под лестным начальством Вашего превосходительства...» и т. д. В рамках официального документа это более личный, заинтересованный тон, который словно должен продемонстрировать, что подчиненный «знает» своего будущего начальника. При поступлении в Департамент государственного хозяйства и публичных зданий Гоголь обращался к министру А. Закревскому в другом стиле. Упомянутое прошение Перовскому было подано 27 марта 1830 года. В тот же день прошение подписал начальник II отделения В. И. Панаев. 4 апреля был составлен черновик резолюции, согласно которой Гоголь определялся на службу в II отделение с жалованьем 600 рублей в год. 10 апреля зачисление было оформлено — Гоголь получил место писца.

[АК]

В коммерческом указателе города Санкт-Петербурга на 1832 год написано, что в доме находится меховой магазин братьев Чаплиных и магазин китайских чаёв Ивана Аверина. Собственный чайный магазин Чаплиных находился по другому адресу. Магазин Аверина находился в доме с 1829-го по 1836 год.
Фасад дома Чаплиных на «Панораме Невского проспекта» художника В.С. Садовникова пестрит вывесками. Среди них заметна вывеска «Контора нотариуса Кабацкого». У Михаила Артемьевича Кабацкого неоднократно заверял долговые обязательства А.С. Пушкин.
С 1833 года в доме Чаплиных находился музыкальный магазин фортепьянного учителя и издателя М. Бернара, считавшийся лучшим в Петербурге. Владелец назвал свой магазин «Северный Трубадур».
В крыле дома по Большой Морской, д. 9 располагался ювелирный магазин К. Бока. Бок имел точно такой же (по оформлению) магазин в Москве, Кузнецкий мост, д.6 (сохранивший внешний вид «ювелирного магазина Бока» известный в советское время «Книжный на Кузнецком»).
В доме помещалась также контора Карла Нистрема, издававшего в 1837 году «Книгу адресов Санкт-Петербурга». В ней есть объявление: «Издательство просит покорнейше, если кому угодно будет, чтобы фамилия или чин были вернее напечатаны в Книге адресов на 1838 год, то относиться в контору, по Большой Морской №10 в доме Чаплина в квартиру №28 и 29, ежедневно с 9 часов утра до 9 часов вечера».
Дом имел тогда номер 10, так как при введении нумерации по улицам в 1834 году правая сторона улицы, если идти по ней в сторону увеличения номеров, считалась четной. В 1858 году в Петербурге по неизвестной причине поменяли четную и нечетную стороны.
В справочнике Нистрема 1837 года среди живущих в доме упоминается Василий Петрович Завадовский, брат Александра Петровича. Пушкин был знаком с ним и его женой Еленой Михайловной, в альбом которой он написал стихотворение «Красавица», начинающееся словами: «Всё в ней гармония, всё диво…». П.А. Вяземский считал, что она изображена в «Евгении Онегине» под именем Нины Воронской. Завадовские, Истомина и Грибоедов – прототипы героев начатого Пушкиным романа «Русский Пелам».
По данным Нистрема, здесь жил историк Дмитрий Николаевич Бантыш-Каменский – автор «Словаря достопамятных людей Русской Земли».
В этом же доме жил Василий Семёнович Огонь-Догановский – профессиональный игрок. Ему Пушкин летом 1830 года проиграл 24800 рублей – очень большие по тем временам деньги. Многие считают Огонь – Догановского прообразом Чекалинского из «Пиковой дамы».
В 1855 году в доме Чаплина в квартире 16 поселился приехавший в Петербург А.Д. Улыбышев, литературный и музыкальный критик, автор трудов о Моцарте и Бетховене. С 1816 года он служил в Коллегии иностранных дел, был членом литературно-политического общества «Зелённая лампа»; позднее жил в Нижнем Новгороде. Он привез в столицу молодого, почти неизвестного музыканта Милия Алексеевича Балакирева и ввел его в музыкальный мир Петербурга. В середине 1860-х годов Балакриев станет признанным главой группы музыкантов, которых с лёгкой руки В.В. Стасова назовут «Могучей кучкой». Один из «кучкистов», М.П. Мусоргский, прожил зиму 1867/68 года с братом Филаретом и его семьей в этом же доме. Здесь он написал песни: «Сиротка», «Колыбельная», «Ерёмушка».
Здесь также размещались магазин часов и хронометров А.Н. Эриксона, основанный в 1865 году, конторы фирмы «Мельцер и К», общества страхования жизни «Урбэн», Адмиралтейская аптека, фотоателье С.И. Суркова, магазин мужского платья Г. Корпуса.
В 1987-1990-х годах здесь, возвратившись из эмиграции, жила и умерла поэтесса И.В. Одоевцева.

[АК]

Сообщение от Dinny

Акей! Скоро-скоро двину в ваш город......
Изучу твои заметки...пройдусь по знаменитым улицам.....
Редко я там бываю. Опишу потом свои впечатления....

Советую прочесть соответсвующие разделы на Эхофоруме. Там есть кое-что чего нет тут. В частности дом №15 по Невскому

[АК]

Дуэль связана с именем балерины Авдотьи Истоминой – исполнительницы главных ролей в Большом театре. Ей посвящены пушкинские строки в «Евгении Онегине»:
« Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина… »
Пушкин в письме к брату вспоминал, что «когда-то волочился» за ней. У Истоминой имелось немало поклонников, из-за чего между ней и влюбленным в неё кавалергардом Василием Шереметьевым, необычайно вспыльчивым и ревнивым, часто вспыхивали ссоры. После одной из них Истомина приняла приглашение Грибоедова, и он привез её на квартиру Завадовского. Истомина впоследствии рассказывала, что Завадовский «предлагал ей о любви, но в шутку или в самом деле, того не знает, но согласия ему на то объявлено не было, с коими посидевши несколько времени, была отвезена Грибоедовым на свою квартиру». Узнав об этом визите, Шереметьев по совету будущего декабриста Якубовича послал вызов. В результате переговоров решили, что будут стреляться в четвером: Шереметьев с Завадовским, Якубович с Грибоедовым.
Дуэль состоялась 12 ноября 1817 года. Шереметьев получил смертельную рану в живот, и вторую дуэль пришлось отложить. О трагическом исходе поединка на следующий же день стало известно официальным лицам из рапорта священника Кавалергардского полка Михаила Гратинского, в котором говорилось: «Сего ноября 12 дня пополудни в 5 часов призван я был к больному того ж полка, к господину штабс-ротмистру Василию Васильеву Шереметьеву, где услышал, что он был на дуели опасно ранен и просит исповедовать и святых христовых тайн причастить; и как увидел я сам ещё великое в нём от раны беспокойство, советовал ему дать несколько времени успокоиться. Потом еще призван был в 8 часов, и усмотря христианское в нём раскаяние по чистосердечном исповедании удостоил причащения…. 13 же числа он, господин Шереметьев, пополудни в 6 часов скончался».
Дуэли в то время строго запрещались, а потому Якубовича выслали на Кавказ, Завадовский отправился за границу, а Грибоедов весной 1818 года уехал в составе дипломатической миссии в Персию. Путь Александра Сергеевича лежал через Кавказ, там он встретился с Якубовичем и стрелялся с ним. Грибоедов стрелял неудачно, Якубович же прострелил противнику кисть левой руки.

[АК]

Добавил описание дома №1 по Б. Морской

[АК]

Добавил описание Дома №4 по Б. Морской

[Liza]

И дождь, между прочим, каждый день. Семь из девяти.