Стиш. Вроде юморной

[Liza]

Здравствуйте, Ху .

[Liza]

Батюшков (Der Russische Waltzer)

Ты мне скажешь - на то и зима,
в декабре только так и бывает.
Но не так ли и сходят с ума,
забывают, себя убивают?

На стекле заполярный пейзаж,
балерин серебристые пачки.
Ах, не так ли и Батюшков наш
погружался в безумие спячки?

Бормотал, что мол что-то сгубил,
признавался, что в чем-то виновен.
А мороз между прочим дубил,
промораживал стены из бревен.

Замерзало дыханье в груди.
Толстый столб из трубы возносился.
Декоратор Гонзаго, гляди,
разошелся, старик, развозился.

С мутной каплей на красном носу
лез на лесенки, снизу елозил,
и такое устроил в лесу,
что и публику всю поморозил.

Кисеей занесенная ель.
Итальянские резкости хвои.
И кружатся, кружатся досель
в русских хлопьях Психеи и Хлои.

Л.Лосев

[Liza]

ОДИССЕЙ ТЕЛЕМАКУ

Мой Tелемак,

Tроянская война

окончена. Кто победил - не помню.
Должно быть, греки: столько мертвецов
вне дома бросить могут только греки...
И все-таки ведущая домой
дорога оказалась слишком длинной,
как будто Посейдон, пока мы там
теряли время, растянул пространство.
Мне неизвестно, где я нахожусь,
что предо мной. Какой-то грязный остров,
кусты, постройки, хрюканье свиней,
заросший сад, какая-то царица,
трава да камни... Милый Телемак,
все острова похожи друг на друга,
когда так долго странствуешь; и мозг
уже сбивается, считая волны,
глаз, засоренный горизонтом, плачет,
и водяное мясо застит слух.
Не помню я, чем кончилась война,
и сколько лет тебе сейчас, не помню.

Расти большой, мой Телемак, расти.
Лишь боги знают, свидимся ли снова.
Ты и сейчас уже не тот младенец,
перед которым я сдержал быков.
Когда б не Паламед, мы жили вместе.
Но может быть и прав он: без меня
ты от страстей Эдиповых избавлен,
и сны твои, мой Телемак, безгрешны.

И.Бродский

[Liza]

ВАЛЕРИК


Иль башку с широких плеч
У татарина отсечь.

А.С.Пушкин


Вот ручка, не пишет, холера,
хоть голая баба на ней.
С приветом, братишка Валера,
ну, как там - даёшь трудодней?
Пока нас держали в Кабуле,
считай до конца января,
ребята на город тянули,
а я так считаю, что зря.
Конечно, чечмеки, мечети,
кино подходящего нет,
стоят, как надрочены, эти...
ну, как их... минет, не минет...
трясутся на них "муэдзины"
не хуже твоих мандавох...
Зато шашлыки, магазины -
ну, нет, городишко не плох.
Отличные, кстати, базары.
Мы как с отделённым пойдём,
возьмём у барыги водяры
и блок сигарет с верблюдом;
и как они тянутся, тёзка,
кури хоть полпачки подряд.
Но тут началась переброска
дивизии нашей в Герат.
И надо же как не поперло -
с какой-то берданки, с говна,
водителю Эдику в горло
чечмек лупанул - и хана.
Машина крутнулась направо,
я влево подался, в кювет,
а тут косорылых орава,
втащили в кусты - и привет.
Фуражку, фуфайку забрали.
Ну, думаю, точка. Отжил.
Когда с меня кожу сдирали,
я сильно сначала блажил.
Ну, как там папаня и мама?
Пора. Отделённый кричит.
Отрубленный голос имама
из красного уха торчит.

Л.Лосев

[Liza]

Рота Эрота

Нас умолял полковник наш, бурбон,
пропахший коньяком и сапогами,
не разлеплять любви бутон
нетерпеливыми руками.
А ты не слышал разве, блядь -
не разлеплять.

Солдаты уходили в самовол
и возвращались, гадостью налившись,
в шатер, где спал, как Соломон
гранотометчик Лева Лившиц.
В полста ноздрей сопели мы -
он пел псалмы.

"В ланшафте сна деревья завиты,
вытягивается водокачки шея,
две безымянных высоты,
в цветочках узкая траншея".
Полковник головой кивал:
бряцай, кимвал!

И он бряцал: "Уста-гранаты, мёд-
её слова. Но в них сокрыто жало...":
И то, что он вставлял в гранатомёт,
летело вдаль, но цель не поражало.

Л.Лосев

[Liza]

* * * *

Пастырь наш, иже еси, и я - немножко еси:
вот картошечка в маслице и селедочка иваси,
монастырский, слегка обветренный, балычок,
вот и водочка в рюмочке, чтоб за здравие – чок.

Чудеса должны быть съедобны, а жизнь – пучком,
иногда – со слезой, иногда - с чесночком, лучком,
лишь в солдатском звякает котелке -
мимолетная пуля, настоянная на молоке.

Свежая человечина, рыпаться не моги,
ты отмечена в кулинарной книге Бабы-Яги,
но, и в кипящем котле, не теряй лица,
смерть – сочетание кровушки и сальца.

Нет на свете народа, у которого для еды и питья
столько имен ласкательных припасено,
вечно голодная память выныривает из забытья -
в прошлый век, в 33-й год, в поселок Емельчино:

выстуженная хата, стол, огрызок свечи,
бабушка гладит внучку: «Милая, не молчи,
закатилось красное солнышко за леса и моря,
сладкая, ты моя, вкусная, ты моя…»

Хлеб наш насущный даждь нам днесь,
Господи, постоянно хочется есть,
хорошо, что прячешься, и поэтому невредим -
ибо, если появишься – мы и Тебя съедим.

А.Кабанов

[Liza]

* * *

Вот кузнечик выпрыгнул из скобок
в палиндром аквариумных рыбок.
Я предпочитаю метод пробок,
винных пробок и своих ошибок.

Сизая бетонная мешалка,
а внутри нее – оранжерея,
этот мир любить совсем не жалко –
вот Господь и любит, не жалея.

А.Кабанов

[Liza]

* * * *

Знаю: если б да кабы - во рту выросли грибы:
сыроежки и опята, грузди и боровики,
я бы взял швейцарский ножик, как подарок от судьбы,
я бы рот открыл пошире, аж на всю длину строки,
чтоб удобней было этот - щедрый урожай срезать
(революционный метод надо запатентовать).

Вот бы не писал фигни, вряд ли б выросли они,
и теперь, любые споры, для меня - грибные споры,
смех – веселые лисички, огорченье – мухоморы,
Но, профессию иную у судьбы не попрошу:
всех съедобных - мариную, ядовитые – сушу.
Если украинский уряд не умерит аппетит,
пусть мои грибы покурит, и нирвану ощутит.

Что не дождевик – то кореш, да червивое нутро,
только лезвие отмоешь, а они растут шустро.
Поцелуй меня, и вскоре - будет наш удвоен вес:
губы, как маслята, в хвое, будущее – темный лес.

А.Кабанов

[Inna]

Цифровые стихи.
(читать вслух, с выражением)

Пушкин
17 30 48
140 10 01
126 138
140 3 501

Маяковский
2 46 38 1
116 14 20!
15 14 21
14 0 17

Есенин
14 126 14
132 17 43.
16 42... 511
704 83.
170! 16 39
514 700 142
612 349
17 114 02

Веселые:
2 15 42
42 15
37 08 5
20 20 20!
7 14 105
2 00 13
37 08 5
20 20 20!

Грустные:
511 16
5 20 337
712 19
2247

Частушки:
117 117
19 9 5!
117 117
48 35

[Liza]

Ностальгия по дивану

На дива... эх, на дива... эх, на диване...
Г. Горбовский

Осетринка с хренком уплыла
вниз по батюшке, по пищеводу.
Волосатая пасть уплела
винегрет, принялась за зевоту
с ароматцем лучка да вина,
да с цитатами из Ильина.
Милой родины мягкий диван!
Это я, твой Илюша Обломов.
Где Захар, что меня одевал?
Вижу рожи райкомов, обкомов
образины, и нету лютей,
чем из бывших дворовых людей.
Это рыбка с душком тянет вниз.
Тяжкий сон. Если что мне и снится,
то не детства святой парадиз,
а в кровавой телеге возница
да бессвязная речь палача,
да с цитатами из Ильича.
Не в коня, что ли, времени корм,
милый Штольц. Только нету и Штольца,
комсомольца эпохи реформ,
всем всегда помогать добровольца.
Лишь воюют один на один
за окошком Ильич и Ильин.
Где диван? Кем он нынче примят?
Где пирог, извините, с вязигой?
Где сиреней ночной аромат?
Где кисейная барышня с книгой?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
В тусклом зеркале друг-собутыльник,
не хочу я глядеть ни на что.
Я в урыльник роняю будильник.
Разбуди меня лет через сто.

Л.Лосев

[stas666]

Пиликает скрипка, гудит барабан,
И флейта свистит по-эльзасски,
На сцену въезжает картонный рыдван
С раскрашенной куклой из сказки.

Оттуда ее вынимает партнер,
Под ляжку подставив ей руку,
И тащит силком на гостиничный двор
К пиратам на верную муку.

Те точат кинжалы, и крутят усы,
И топают в такт каблуками,
Карманные враз вынимают часы
И дико сверкают белками,-

Мол, резать пора! Но в клубничном трико,
В своем лебедином крахмале,
Над рампою прима взлетает легко,
И что-то вибрирует в зале.

Сценической чуши магический ток
Находит, как свист соловьиный,
И пробует волю твою на зубок
Холодный расчет балерины.

И весь этот пот, этот грим, этот клей,
Смущавшие вкус твой и чувства,
Уже завладели душою твоей.
Так что же такое искусство?

Наверно, будет угадана связь
Меж сценой и Дантовым адом,
Иначе откуда бы площадь взялась
Со всей этой шушерой рядом?

А. Тарковский

[Liza]

С праздником, Стас!

[Liza]

ПЕСНЯ ДЕСАНТНОГО ПОЛКА

Кончаюсь в зверских горах в шоке, крови, тоске,
под матюги санитаров и перебранку раций.
Сладко, как шоколадка, и почетно, как на доске,
умереть за отчизну, говорит Гораций.

Здесь, за зверским хребтом, мне перебили хребет,
плюс полостное ранение, но это я не заметил.
Мне в ухо хрипит по-русски отчизна, которой нет:
дескать, держись, и Высоцкого, и новости, и хеви метал.

Кончаюсь в зверских горах. Звери друг дружку рвут,
у не своих щенят внутренности выедают.
Я кончился, но по инерции: "Вот-вот, – рации врут, –
вот-вот вертолеты вылетают"

Л.Лосев

[stas666]

Спасибо.

Кто может умереть — умрет,
Кто выживет — бессмертен будет,
Пойдет греметь из рода в род,
Его и правнук не осудит.

На предпоследнюю войну
Бок о бок с новыми друзьями
Пойдем в чужую сторону.
Да будет память близких с нами!

Счастливец, кто переживет
Друзей и подвиг свой военный,
Залечит раны и пойдет
В последний бой со всей Вселенной.

И слава будет не слова,
А свет для всех, но только проще,
А эта жизнь — плакун-трава
Пред той широкошумной рощей.

[Liza]

"ВСЁ ВПЕРЕДИ"

Сексологи пошли по Руси, сексологи!

В.Белов

Где прежде бродили по тропам сексоты,
сексолог, сексолог идет!
Он в самые сладкие русские соты
залезет и вылижет мед.
В избе неприютно, на улице грязно,
подохли в пруду караси,
все бабы сбесились – желают оргазма,
а где его взять на Руси!

Л.Лосев

[russkaya]

Сообщение от Inna

Цифровые стихи.
(читать вслух, с выражением)

Пушкин
17 30 48
140 10 01
126 138
140 3 501

))))))))))
Никогда раньше с таким "прочтением" поэта не встречалась, но - насмешила!

[Liza]

* * *
Дано мне тело - что мне делать с ним,
Таким единым и таким моим?

За радость тихую дышать и жить
Кого, скажите, мне благодарить?

Я и садовник, я же и цветок,
В темнице мира я не одинок.

На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло.

Запечатлеется на нем узор,
Неузнаваемый с недавних пор.

Пускай мгновения стекает муть
Узора милого не зачеркнуть.

О.Мандельштам

[Liza]

***
Как тельце маленькое крылышком
По солнцу всклянь перевернулось
И зажигательное стеклышко
На эмпирее загорелось.

Как комариная безделица
В зените ныла и звенела
И под сурдинку пеньем жужелиц
В лазури мучилась заноза:

-- Не забывай меня, казни меня,
Но дай мне имя, дай мне имя!
Мне будет легче с ним, пойми меня,
В беременной глубокой сини.

О.Мандельштам

[Liza]

1937-1947-1977

На даче спят. В саду до пят
закутанный в лихую бурку
старик-грузин, присев на чурку,
палит грузинский самосад.
Он недоволен. Он объят
тоской. Вот он растил дочурку,
а с ней теперь евреи спят.

Плакат с улыбкой Мамлакат.
И Бессарабии ломоть,
и жидкой Балтики супешник
его прокуренный зубешник
всё, всё сумел перемолоть.
Не досчитаться дядь и тёть.
В могиле враг. Дрожит приспешник.
Есть пьеса - "Таня". Книга - "Соть".

Господь, Ты создал эту плоть.
Жить стало лучше. Веселей.
Ура. СССР на стройке.
Уже отзаседали тройки.
И ничего, что ты еврей.
Суворовцев, что снегирей.
Есть масло, хлеб, икра, настойки.
"Возьми с собою сто рублей."

И по такой грущу по ней.
"Под одеяло рук не прячь,
и вырастешь таким, как Хомич.
Не пизди у мамаши мелочь.
Не плачь от мелких неудач."
"Ты все концы в войну не прячь."
/"Да и была ли, Ерофеич?"
"Небось приснилась, Спотыкач."/

Мой дедушка - военный врач.
Воспоминаньем озарюсь.
Забудусь так, что не опомнюсь.
Мне хочется домой - в огромность
квартиры, наводящей грусть.

Л.Лосев

[Liza]

ЦИТАТНИК


"Покойник из царского дома бежал!"


Н.А.Заболоцкий


Как ныне прощается с телом душа.
Проститься, знать, время настало.
Она - еще, право, куда хороша.
Оно - пожило и устало.
"Прощай, мой товарищ, мой верный, нога,
проститься настало нам время.
И ты, ненадежный, но добрый слуга,
что сеял зазря свое семя.
И ты, мой язык, неразумный хазар,
умолкни навеки, окончен базар."
..............................................

У князя испуганно ходит кадык.
Волхвы не боятся могучих владык,
и дар им не нужен. Они молодцы.
Их отроки-други ведут под уздцы.
..............................................

Князь Игорь-и-Ольга на холме сидят.
Дружина у брега пирует.
И конского черепа жалящий взгляд
у вечности что-то ворует.

Л.Лосев

[ХАМяк]

Вот и кончились букеты, смс, понты, конфеты,
Поздравленья, пожеланья,ссоры, крики, расставанья,
Почему не позвонил? Сволочь ты меня забыл?
Гад не любишь ты меня! Как гвоздики? Что за хня?
Шуба где? Ты обещал! Клавку тоже поздравлял?
Ты кому звонил весь вечер? Да какая нафиг встреча?
Я хочу как тот, в рекламе! Ну и где подарок маме?
Обошлося без инфаркта?
Мужики с 9-м Марта!

[Liza]

Сонет 75

Ты для меня, что пища для людей,
Что летний дождь для жаждущего стада.
Из-за тебя разлад в душе моей,
И я, как скряга, обладатель клада,
То радуюсь, что он достался мне,
То опасаюсь вора-лиходея,
То быть хочу с тобой наедине,
То жажду показать, чем я владею;
Порою сердце радости полно,
Порой гляжу в глаза твои с мольбою,
Я знаю в жизни счастье лишь одно -
Лишь то, что мне подарено тобою.
Так день за днем - то слаб я, то силен,
То всем богат, а то всего лишен.

У.Шекспир

[Liza]

Сонет 74

Когда меня отправят под арест
Без выкупа, залога и отсрочки,
Не глыба камня, не могильный крест -
Мне памятником будут эти строчки.

Ты вновь и вновь найдешь в моих стихах
Все, что во мне тебе принадлежало.
Пускай земле достанется мой прах, -
Ты, потеряв меня, утратишь мало.

С тобою будет лучшее во мне.
А смерть возьмет от жизни быстротечно
Осадок, остающийся на дне,
То, что похитить мог бродяга встречный,

Ей - черепки разбитого ковша,
Тебе - мое вино, моя душа.

У.Шекспир

[Liza]

Сонет 73

То время года видишь ты во мне,
Когда из листьев редко где какой,
Дрожа, желтеет в веток голизне,
А птичий свист везде сменил покой.

Во мне ты видишь бледный край небес,
Где от заката памятка одна,
И, постепенно взявши перевес,
Их опечатывает темнота.

Во мне ты видишь то сгоранье пня,
Когда зола, что пламенем была,
Становится могилою огня,
А то, что грело, изошло дотла.

И, это видя, помни: нет цены
Свиданьям, дни которых сочтены.

У.Шекспир

[Liza]

Сонет 65

И медь, и камень, и морской простор
Прейдут, столь смерти сила велика,
Как прелести с ней ввязываться в спор,
Чья мощь не более, чем у цветка?
Как летняя пребудет тишина,
Когда в стене осадный брус трещит
Когда скала защиты лишена,
Стальной портал от времени не щит?
О, горький рок! Увы, куда укрыть
От времени его бесценный дар?
Чем быстрый бег судьбы остановить?
Кто красоту из тленных вырвет чар?
Лишь чудо — чтобы вечно свет светил
Моей любви из черной мглы чернил.

У.Шекспир

[stas666]

На пути обратном
Стало страшно —
Сзади хрипело, свистело,
Хрюкало, кашляло.
Эвридика: — По сторонам не смотри, не смей,
Край — дикий.
Орфей: — Не узнаю в этом шипе голос своей
Эвридики.
Эвридика: — Знай, что пока я из тьмы не вышла, —
Хуже дракона.
Прежней я стану когда увижу
Синь небосклона.
Прежней я стану — когда задышит
Грудь — с непривычки больно.
Кажется, близко, кажется, слышно —
Ветер и море.
Голос был задышливый, дикий,
Шелестела в воздухе борода.
Орфей: — Жутко мне — вдруг не тебя,
Эвридика,
К звездам выведу, а…
Он взял — обернулся, сомненьем томим —
Змеища с мольбою в глазах,
С бревно толщиною, спешила за ним,
И он отскочил, объял его страх.
Из мерзкого брюха
Тянулись родимые тонкие руки
Со шрамом родимым — к нему.
Он робко ногтей розоватых коснулся.
— Нет, сердце твое не узнало,
Меня ты не любишь, —
С улыбкою горькой змея прошептала.
Не надо! не надо! —
И с дымом растаяла в сумерках ада.

Елена Шварц

[Liza]

Гонец исчезнувших Миров

Упала в озеро звезда,
Перечеркнув ночное небо.
Она явилась к нам сюда
Из тех пространств, где мы – лишь небыль.

Гонец исчезнувших Миров,
На небе вспыхнувший, как чудо,
Прорвав таинственный покров,
Принес нам весть из ниоткуда.

Сквозь темноту и пустоту,
Неслась к неведомой ей цели…
А мы, увидев вдруг звезду,
«На счастье» загадать успели.

Делеция

[Liza]

морской бой

В этом краю безнадёжных прогнозов
Льет третий день и болит голова.
Я тут пишу. Разумеется, прозу.
Тонет двухтрубный — подбит на Е2.

Тонет двухтрубный — такая вот фишка,
Я в сентябре очень даже моряк,
И ничего получается книжка:
Главка «Кореец» и главка «Варяг».

Переползает дымок в поднебесье,
Был предсказуем плачевный итог —
Снова подбит броненосный мой крейсер —
В крестиках синих тетрадный листок.

Рубку снесло, значит, точно мы тонем,
Глянешь с балкона — не видно земли,
Славное дело — спиваться тихонько,
Книжку писать и топить корабли.

А.Григорьев

[Liza]

Мандельштам

Ах, если бы игрушечные волки
В стране, где отщепенцы валят ёлки,
Тифозную воспитывали вошь!
«Ты выронишь меня или вернёшь…»

Под крышечкой небесного бисквита
Кипит себе в кастрюльке общепита
Теплушечный удушливый мирок,
Да жидкий чай, да чёрный уголёк,

Да рыбий жир, замешанный на грязи.
Эх, некому подчас ввернуть «фуясе».
Купает птиц в лохани кислых щей
Воронеж ненавистный и ничей,

Где бытность удивительнее сказки…
Где опер на допросе строит глазки,
Где ворон носит чёрный макинтош.
«Воронеж –– блажь, Воронеж –– ворон, нож…»

«Пусти меня, отдай меня, Воронеж:
Уронишь ты меня иль проворонишь...»
Какое там! Не пустит, не вернёт:
Воронеж –– вор, Воронеж –– сторож, лёд.

А.Григорьев

[Liza]

Встречное предложение

я вам вот что скажу сюцай
хоть предвижу смешной ответ
как нам в лица свет ни мерцай
за мерцанием мира нет
жизнь с убогим комплектом благ
и созвездий небесный круг
только видимость полый лак
сердцевину повыгрыз жук
прочен кол да в гнилое вбит
так что впредь не делайте вид

или вот что сенсей скажу
где весенний лесов убор
я давно на него гляжу
я не вижу его в упор
самой что ни на есть луны
блеск лишь быстрая соль в воде
не настолько же мы глупы
и самих-то нас нет нигде
годы пота пуды труда
смысла нет объяснять куда

разотрите мне лучше тушь
аккуратно вымойте кисть
вместо оборотней и душ
обреченных в геенне грызть
гной и купленных на корню
мертвецов за пук по грошу
я вам ярче свет сочиню
я вам лучше мир напишу
ради радости этой всей
помолчите в ответ сенсей

А.Цветков

[xy]

Liza

[Liza]

Спасибо.

[Liza]

МЕСТОИМЕНИЯ

Предательство, которое в крови.
Предать себя, предать свой глаз и палец,
предательство распутников и пьяниц,
но от иного, Боже, сохрани.
Вот мы лежим. Нам плохо. Мы больной.
Душа живет под форточкой отдельно.
Под нами не обычная постель, но
тюфяк-тухляк, больничный перегной.
Чем я, больной, так неприятен мне,
так это тем, что он такой неряха:
на морде пятна супа, пятна страха
и пятна черт чего на простыне.
Еще толчками что-то в нас течет,
когда лежим с озябшими ногами,
и все, что мы за жизнь свою налгали,
теперь нам предъявляет длинный счет.
Но странно и свободно ты живешь
под форточкой, где ветка, снег и птица,
следя, как умирает эта ложь,
как больно ей и как она боится.

Л.Лосев

[stas666]

Я зовусь Горбатою Принцессой,
Мне ни лжи, ни жалости не надо!
Всем плевать, что голос мой чудесен,
Что умна я, но, увы, - горбата!
Не со мной танцуют полонезы,
И не мне свиданья назначают.
Что мне пользы в том, что я - принцесса,
Раз не ждут, не любят, не скучают?!
Кавалеры - милы и пригожи,
Мне в лицо умея улыбаться,
За моей спиною корчат рожи,
И на горб мой мерзкий тычут пальцем.
Полюбила я бродить по лесу,
Подружилась с бабкою-ведуньей.
Ей плевать на то, что я -принцесса,
И вдвойне - на то,что я -горбунья.
Часто, сказки слушая её,
Я, в тулуп ей ткнувшись, лила слёзы,
И уже не вспомню в день какой,
Сказку услыхала про утёсы.
"После полнолунья, на рассвете,
Волшебством наделены утёсы!
И тому кто чист, душою светел,
Будет дан ответ на все вопросы!"
Потому-то я стою под ветром
На утёсе, над бурлящей бездной,
Словно жениха, я жду рассвета,
И меня терзает неизвестность.
Брызгами покрыта, точно пылью,
Вся дрожа, я встретила восход...
В то мгновенье в сложенные крылья
Превратился мой проклятый горб.
Я шагнула - в небо, а не в пропасть!
Ветер, солнце встретили меня...
Взмахи крыльев...А по телу - лёгкость!
А над миром - алая заря!
Я летала чайкой над волнами,
Я парила в небесах орлом...
После, спрятав крылья за плечами,
Возвратилась во дворец - в свой дом.
И с тех пор живу! Пою - не плачу!
Бережно свою лелею тайну...
А насмешникам-красавцам сдачи
Я даю улыбкой лучезарной.
Тот. кто смотрит сердцем - не глазами,
Замечал. как после полнолунья
Поутру летают над волнами
Добрые уродцы и горбуньи.
Прячет звёзды в глубине колодец,
Штукатурка - красочные фрески...
Так порой скрывает горб-уродец
Два крыла - трепещущих и дерзких!

2009
Капаленшвили

[Liza]

Я ПИШУ ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН


В. Аксенову


В склянке темного стекла
из-под импортного пива
роза красная цвела
гордо и неторопливо.

Исторический роман
сочинял я понемногу,
пробиваясь как в туман
от пролога к эпилогу.

Были дали голубы,
было вымысла в избытке,
и из собственной судьбы
я выдергивал по нитке.

В путь героев снаряжал,
наводил о прошлом справки
и поручиком в отставке
сам себя воображал.

Вымысел – не есть обман.
Замысел – еще не точка.
Дайте дописать роман
до последнего листочка.

И пока еще жива
роза красная в бутылке,
дайте выкрикнуть слова,
что давно лежат в копилке:

Каждый пишет, как он слышит.
Каждый слышит, как он дышит.
Как он дышит, так и пишет,
не стараясь угодить...

Так природа захотела.
Почему?
Не наше дело.
Для чего?
Не нам судить.

Б.Окуджава

[Liza]

************************************************** ***********

О стены клетки бьется
испуганная птица:
опущенны решетки,
захлопнулась темница.
О, только б не смириться,
вкусив от плена манны!
О, только б не застыла
душа поэта. AMEN!

Недотыкомка

************************************************** **************

[Liza]

* * *

Воскресенье. Тепло. Кисея занавески полна
восклицаньями грузчика, кои благопристойны и кратки,
мягким стуком хлебных лотков, т.е. тем, что и есть тишина.
Спит жена. Ей деревья снятся и грядки.

Бесконечно начало вовлечения в эту игру
листьев, запаха хлеба, занавески кисейной,
солнца, синего утра, когда я умру,
воскресенья.

Л.Лосев

[Liza]

***

Он не пишет стихов, будто высохший глянцевый Parker.
Он давно не смотрел в это небо без рамок окна…
Узнавая тебя на аллее осеннего парка,
Он не скажет «Красива!..», а грустно отметит «Одна…»

А когда-то Он мог…
даже глупости были с-т-и-х-а-м-и,
даже сердце легко отбивало упрямый хорей…

Но белеет блокнот, будто поле - большими снегами,
и нетронутый лист спит под взглядом ночных фонарей…

Ты его разбуди яркой кляксой, похожей на осень!
Влей рябиновый сок вместо скучных, унылых чернил…
И смешную листву заплети в благородную проседь -
эту рыжую страсть строгим прядям поэта верни!

***
Он пройдёт, не спеша, по аллеям осеннего парка,
промурлыкав о том, как скучны нам форматы окна…
и напишет стихи, будто новенький глянцевый Parker…
Он узнает тебя… и уверенно скажет - «Она!!..»

Свет Мой
http://www.stihi.ru/avtor/svetlanaa

[Liza]

Песни счастливой зимы

Песни счастливой зимы
на память себе возьми,
чтоб вспоминать на ходу
звуков их глухоту;
местность, куда, как мышь,
быстрый свой бег стремишь,
как бы там не звалась,
в рифмах их улеглась.

Так что, вытянув рот,
так ты смотришь вперед,
как глядит в потолок,
глаз пыля, ангелок.
А снаружи -- в провал --
снег, белей покрывал
тех, что нас занесли,
но зимы не спасли.

Значит, это весна.
То-то крови тесна
вена: только что взрежь,
море ринется в брешь.
Так что -- виден насквозь
вход в бессмертие врозь,
вызывающий грусть,
но вдвойне: наизусть.

Песни счастливой зимы
на память себе возьми.
То, что спрятано в них,
не отыщешь в иных.
Здесь, от снега чисты,
воздух секут кусты,
где дрожит средь ветвей
радость жизни твоей.

И.Бродский

[Liza]

Стихи в апреле

В эту зиму с ума
я опять не сошел, а зима
глядь и кончилась. Шум ледохода
и зеленый покров
различаю -- и значит здоров.
С новым временем года
поздравляю себя
и, зрачок о Фонтанку слепя,
я дроблю себя на сто.
Пятерней по лицу
провожу -- и в мозгу, как в лесу,
оседание наста.

Дотянув до седин,
я смотрю, как буксир среди льдин
пробирается к устью. Не ниже
поминания зла
превращенье бумаги в козла
отпущенья обид. Извини же
за возвышенный слог;
не кончается время тревог,
не кончаются зимы.
В этом -- суть перемен,
в толчее, в перебранке Камен
на пиру Мнемозины.

апрель 1969
И.Бродский