Тифлисская экспроприация на Эриванской площади 13 июня 1907 года.

[Пpохожий]

В 1906 году Владимир Ленин создал «Коллегию трех», или «Финансовую группу» в составе Александра Богданова (партийная кличка «Антон»), Леонида Красина («Никитич») и себя. Задача коллегии – решение проблемы финансирования революционной деятельности партии.

В январе-феврале 1907 года Ленин предложил соратникам провести «психологическую подготовку» к предстоящему подъему революционной активности (которая затухала по всей стране). Для этого было решено осуществить «экспроприацию денежных средств буржуазии».

Самыми надежными специалистами по эксам у большевиков была группа под руководством 24-летнего Семёна Тер-Петросяна, известного под псевдонимом «Камо».

«Коллегия трех» должна была принимать награбленное и направлять средства в Большевистский центр (руководящий орган большевистских организаций), который уже более открыто перераспределял их по партийным организациям.

Площадь Эриванского в Тифлисе — место, где произошла экспроприация.

[Пpохожий]

Леониду Красину предстояло разработать операцию очередного вооружённого ограбления «от имени ЦК РСДРП», Камо – руководить исполнением. Третий участник - Иосиф Джугашвили (партийная кличка «Коба»).

Из воспоминаний Софьи Медведевой-Петросян, жены Камо: «Большие суммы денег если и хранились в каких-либо учреждениях, то с громадной и сложной охраной. Экспроприацию надо производить непременно при перевозке денег – стало ясно Камо и всем товарищам при детальном выяснении плана. Оставался вопрос: где и когда? Благодаря энергии Камо, группа очень скоро стала получать систематические сводки, где и сколько хранится, откуда и куда какие суммы переправляются… Были предприняты три последовательных попытки. Как раз первая не удалась, потому что Камо был сильно ранен разорвавшейся бомбой».

Циркулярное письмо Департамента Полиции начальникам районных охранных отделений (октябрь 1907 года) также подтверждало факт ранения: «Правая кисть руки у «Камо» наполнена осколками взорвавшейся капсюли в момент приготовления бомбы, от этого же у него пострадал и правый глаз».

Камо. Руководитель ограбления.

[Пpохожий]

Жена Камо свидетельствует: «Вторая попытка была успешно начата; боевики поехали в поезде, везшем деньги, но должны были отказаться от экспроприации в самый последний момент. Проводники, которые должны были после нападения проводить наших товарищей через глухие горные тропинки, струсили и бежали. В глубоком огорчении возвращались товарищи в Тифлис. На экспедицию были израсходованы все взрывчатые вещества и все деньги. Между тем бомбы могли служить только два или три дня. Затем они, несомненно, отсырели бы и были бы совершенно негодны. К счастью, в вечер возвращения группы поступило сообщение, что почта пересылает завтра в госбанк двести пятьдесят тысяч рублей. Быстро было принято на этот раз увенчавшееся успехом решение».

О том, что готовится ограбление, доносила и жандармская агентура. Через два дня после «экса» заведующий особым отделом полковник Бабушкин телеграфировал из Тифлиса в столицу: «В последних числах мая Тифлисское охранное отделение имело агентурные сведения о прибытии в Тифлис из Кутаисской губернии нескольких туземцев с целью ограбления почты при провозе ее с вокзала; были даже указания, что нападение совершат на Садовой или Муштаидской улицах. Эти сведения своевременно были доложены словесно генерал-губернатору и начальнику воинской охраны, следствием чего было усиление войсковых нарядов, сопровождавших почту и банковые и казначейские транспорты».

Площадь Эриванского и прилегающие улицы, выделенные на фрагменте карты Тифлиса 1913 года.

[Пpохожий]

26 (13 по старому стилю) июня 1907 года, примерно в 10 часов 30 минут, кассир Тифлисского филиала Государственного банка Курдюмов и счетовод Головня забрали на Тифлисской центральной почтовой станции два тюка, набитых ассигнациями на сумму около 250 тысяч рублей. Сев в фаэтон, они направились в банк. Впереди и сзади них гарцевали по два казака, следом катил второй фаэтон с охранником банка и тремя солдатами, замыкали колонну три конвойных казака. В других свидетельствах утверждается, что конвой состоял из 7-8 человек.

Маршрут инкассаторов проходил через Сололакскую улицу и Эриванскую площадь, где располагался штаб Кавказского военного округа. Считалось, что дорога под окнами военного штаба безопасна.

Почти одновременно с экипажами инкассаторов на площади появились еще два фаэтона. В одном сидел мужчина в офицерской форме (это был Камо), в другом – две дамы. Фаэтон с «офицером» преградил путь экипажам с деньгами.

Фаэтон этого типа использовался при ограблении

[Пpохожий]

По сигналу Куприашвили боевики бросили гранаты, убив несколько лошадей и охранников, и начали стрельбу по оставшимся живыми охранникам и полицейским на площади. Бомбы были брошены со всех сторон. Грузинская газета Исари сообщила: «никто не мог сказать, был ли страшный грохот результатом стрельбы из орудий или взрыва бомб … звук вызвал панику везде … во всём городе, люди побежали. Повозки и телеги скакали прочь». Взрывы были настолько сильными, что повалили несколько дымовых труб и выбили стёкла в радиусе мили. Екатерина Сванидзе, жена Сталина, стояла на балконе в своём доме недалеко от площади с семьёй и маленьким ребёнком. Когда они услышали взрывы, то в ужасе бросились обратно в дом.

Одна из раненых лошадей, запряжённых в банковский дилижанс, потащила экипаж. Куприашвили, Камо и ещё один участник ограбления, Датико Чибриашвили, бросились за ним. Куприашвили бросил гранату, которая оторвала лошади ноги, но был оглушён взрывом и упал на землю. Вскоре он пришёл в сознание и покинул площадь, прежде чем к полицейским и военным прибыло подкрепление. Чибриашвили вытащил из дилижанса мешки с деньгами, в то время как Камо ехал на фаэтоне, стреляя из пистолета. Чибриашвили и ещё один грабитель бросили деньги в фаэтон Камо. Из-за недостатка времени, они оставили в дилижансе двадцать тысяч рублей, часть из которых была украдена одним из кучеров дилижанса, впоследствии арестованным за кражу.

[Пpохожий]

Позже на допросе один из трёх выживших караульных, А. Жиляев, свидетельствовал: «Первым снарядом разбило кузов фаэтона и выбросило кассира Курдюмова на мостовую. Конвоировавшие казаки от взрыва получили тяжёлые поранения... Злоумышленники, пользуясь общей паникой... схватили мешок с деньгами и скрылись неизвестно куда. От взрывов снарядов выбиты стекла домов и магазинов по всей Эриванской площади...».

Получив деньги, Камо быстро покинул площадь; встретив полицейский экипажи, он крикнул: «Деньги в безопасности. Бежать на площадь». Камо отправился в штаб-квартиру банды, где переоделся.Все бандиты быстро разошлись, ни один из них не был пойман.

Один из грабителей, Элисо Ломинадзе, украл учительскую форму и, переодевшись, вернулся на площадь, чтобы оценить ситуацию. Наряду с мёртвыми людьми и лошадьми на площади лежало около пятидесяти раненых. Власти объявили о трёх погибших, но документы из архивов охранки показывают, что в действительности погибших было около сорока.

[Пpохожий]

Сразу после «экспроприации» заведующий особым отделом полковник Бабушкин телеграфировал из Тифлиса в петербургский Департамент Полиции: «Сегодня в 11 утра Тифлисе на Эриванской площади транспорт казначейства в 350 тысяч был осыпан семью бомбами и обстрелян с углов из револьверов, убито два городовых, смертельно ранены три казака, ранены два казака, один стрелок, из публики ранены 16, похищенные деньги за исключением мешка с девятью тысячами изъятых из обращения, пока не разысканы, обыски, аресты производятся, все возможные аресты приняты».

Позже полковник поправится и укажет следующей телеграммой, что грабители похитили двести пятьдесят тысяч рублей.

Сразу после ограбления перед агентурой полиции была поставлена задача выяснить, не причастна ли к преступлению какая-либо из подпольных нелегальных группировок. Правительство в ту пору уже знало, что революционеры могут заняться грабежом: 20 (7) марта 1906 года эсеры-максималисты «взяли кассу» банка Московского общества взаимного кредита. Было присвоено, по разным данным, от 800 до 875 тысяч рублей.

Максим Литвинов в 1902 г.

[Пpохожий]

Последовали противоречивые донесения, что к «эксу» в Тифлисе причастны те же максималисты, что «брали» банк в Москве, а также отряд польской партии социалистов. Нелегальный «Тифлисский комитет Российской социал-демократической рабочей партии» осудил преступление, поскольку считал, что «всеобщее хищничество, всеобщий разбой» оправдывают в глазах общества репрессии правительства. Но это была точка зрения меньшевиков, которая лишь дезориентировала следователей.

Большевики считали иначе. Владимир Ленин в статье «Партизанская война» писал: «Интересующее нас явление есть вооруженная борьба. Крупные экспроприации (кавказская в 200 с лишним тысяч рублей, московская 875 тысяч рублей) шли именно на революционные партии в первую голову… Марксист стоит на почве классовой борьбы, а не социального мира. В известные периоды острых экономических и политических кризисов классовая борьба доразвивается до прямой гражданской войны, т.е. вооруженной борьбы между двумя частями народа. В такие периоды марксист обязан стоять на точке зрения гражданской войны. Всякое моральное осуждение ее совершенно недопустимо с точки зрения марксизма».

[Пpохожий]

Лишь через полтора месяца в полиции выяснили все тонкости подпольных оттенков революционеров. В донесении начальника Московского охранного отделения в Департамент Полиции от 16 (3) августа 1907 года значилось: «Ныне совершенно точно выяснено, ограбление в Тифлисе 250 тысяч рублей 13 июня произведено большевиками Тифлисской организации Российской социал-демократической рабочей партии, при содействии членов некоторых местных организаций. Имеются сведения, что меньшевики предполагают возбудить против участников ограбления преследование в товарищеском суде за нарушение партийной дисциплины».

По оценкам резидента парижской сети департамента полиции А. Гартинга, помимо чисто политического резонанса, «экспроприация» должна была обеспечить финансовые потребности большевиков лет на 5 – 6.

Однако для марксистов-налетчиков проблема заключалась в том, что из экспроприированных денег 100 тысяч были в 500-рублевых билетах двух серий, известных полиции, номера которых незамедлительно были опубликованы в газетах.

[Пpохожий]

Весь июль и первую половину августа 1907 года в Финляндии, на даче «Ваза» в Куоккале, где в то время жил лидер «Коллегии трех» Ленин, шли непрерывные совещания. Решался вопрос, каким способом ввести деньги в легальный оборот. В конце концов, сложных финансовых схем по «отмыванию» гуманитарии не изобрели. Они решили разменять деньги в зарубежных банках.

Донесение А. Гартинга в Департамент Полиции (от 29 ноября 1907 года) гласило: «В дополнение к телеграмме от сего числа о предполагаемом размене «большевиками» пятисотенных билетов на 100 тысяч рублей, экспроприированных минувшим летом в Тифлисе. По полученным сведениям, находящийся в Париже «большевик» «Виктор», проживающий здесь под фамилией Шер Адольф, уже неоднократно брал на себя поручение не только от социал-демократических организаций, но даже и анархических, по размену экспроприированных денег. Это ему и удавалось делать, благодаря его связям во многих провинциальных городах России. При таких разменах обыкновенно революционерам доставалась меньшая часть меняемой суммы, так как большая уходила, при участии «Виктора», на покрытие комиссионных расходов и удовлетворение лиц, к этому делу причастных.

Информационная карточка на И. В. Сталина, из архивов секретной полиции в Санкт-Петербурге, 1911 г.

[Пpохожий]

У «большевиков» в настоящее время, как достоверно известно, имеется 100 000 рублей, экспроприированных Камо в Тифлисе, которые, возможно, до сих пор сохраняются еще у «Никитича» в С.-Петербурге. Выяснение этого обстоятельства продолжается. Устройство обмена этих двухсот пятисотенных кредиток поручено названному «Виктору» ...

У «большевиков» имеются два проекта: первый – это совершить размен в один и тот же день в нескольких городах Швейцарии, куда для этой цели «Виктором» будут командированы несколько доверенных лиц, и другой проект – деньги эти разменять в один и тот же день в нескольких провинциальных городах России».

По наводке жандармского «крота» в рядах большевиков Якова Житомирского, немецкая полиция провела 9 ноября 1907 года обыск на берлинской квартире Камо. Там было найдено большое количество оружия, а также чемодан с двойным дном, заполненным взрывчаткой, и литература революционного содержания. Главный экспроприатор был арестован.

[Пpохожий]

Узнав об аресте Камо и опасаясь собственного ареста, Ленин вместе с женой бежал из Финляндии. Чтобы избежать слежки, он ночью прошёл 5 км по замёрзшему озеру и сел на пароход на соседнем острове. Во время этого путешествия Ленин и его два спутника едва не утонули, когда лёд под ними начал трескаться. Позже Ленин писал, что это был бы «глупый способ умереть». После побега из Финляндии Ленин с женой направились в Швейцарию.

4 января 1908 года в Парижском Гар-дю-Норд с экспроприированными деньгами был задержан большевик Максим Литвинов и его любовница Фрида Ямпольская. При обыске у Литвинова было найдено двенадцать 500-рублёвых купюр из числа похищенных в Тифлисе. Министерство юстиции Франции выслало Литвинова и его спутиницу с французской территории вопреки просьбе российского правительства его экстрадиции. Официально правительство Франции заявило, что российский запрос на экстрадицию был представлен слишком поздно, но по некоторым сведениям отказ в экстрадиции был связан с тем, что французские социалисты оказали на правительство политическое давление с целью добиться освобождения Литвинова.
В Мюнхене при размене денег была задержана Сарра Равич, а также Тигран Багдасарян (настоящее имя Константин Зарян) и Мигран Ходжмирянц (настоящее имя Армен Бекзадян).
В августе 1908 года Ленин написал письмо секретарю Международного социалистического бюро Камилю Гюйсмансу с просьбой официально подтвердить, что эти трое арестованных — члены РСДРП, что было нужно для их защиты.

Красин на фото

[Пpохожий]

Оставшиеся деньги жгли руки большевиков. В конце концов, купюры доверили Якову Житомирскому для уничтожения, который сдал их через резидента Гартинга в департамент полиции. Но поскольку пошли обычные эмигрантские сплетни (говорили, что Житомирский прикарманил деньги, а не уничтожил их), департамент полиции вернул корешки с номерами этих купюр своему агенту, и они были предъявлены им партии.

Несмотря на отсутствие улик против будущего вождя, Иосиф Джугашвили почему-то спешно уехал из Тифлиса в Баку через два дня после «экспроприации». Его роль в этой истории не совсем ясна.


250 тысяч. Много это или мало?

К 1914 году полковник получал в месяц – 208 руб., подполковник – 200 руб.; металлург – 35 руб. в месяц.
Кузнец – 2 руб. 30 коп, каменщик – 2 руб., землекоп – 1 руб. 50 коп, чернорабочий – 1 руб. 25 коп. (в сутки).


Цены в Москве – фунт (400 гр.) свинины – 20 коп, баранины – 25 коп, 1 кг сахарного песка – 35 коп, фунт свежей осетрины – 60 коп, одна курица – приблизительно по 1 руб., 100 шт. яиц – 3 руб.

Большевик-подпольщик получал от партии, согласно свидетельствам, «3, 5, 10, максимум 25 – 30 рублей в месяц на жизнь».

Симон Тер-Петросян

[Пpохожий]

После ареста в Берлине в ожидании суда, Камо получил записку от Красина через своего адвоката Оскара Кона, в которой говорилось, что он должен симулировать невменяемость. Чтобы продемонстрировать свою невменяемость, Камо отказывался от пищи, разорвал на себе одежду, вырвал себе волосы, пытался повеситься, перерезал себе вены и ел свои собственные экскременты, чтобы убедиться, что он не симулирует своё состояние, немецкие врачи втыкали ему булавки под ногти, били по спине длинным прутом, жгли его раскалённым железом, но он не вышел из роли. После всех этих испытаний, главный врач Берлинской психиатрической больницы писал в июне 1909 года: «…нет никаких оснований полагать, что [Камо] симулировал невменяемость. Без сомнения, он психически болен, не способен предстать перед судом или отбывать наказание. Крайне сомнительно, что он сможет полностью восстановиться».

[Пpохожий]

В 1909 году Камо был экстрадирован в Российскую тюрьму, где он продолжал симулировать невменяемость. В апреле 1910 г. он был предан суду за его роль в Тифлисском ограблении, где он игнорировал происходящее в зале. Судебный процесс был приостановлен, а повторная экспертиза сделала заключение о его вменяемости. Суд в конечном счёте установил, что он был в здравом уме, когда совершал ограбление, но в настоящее время психически болен и должен быть подвернут лечению. В августе 1911 года, после симуляции умопомешательства в течение более трёх лет, Камо сбежал из психиатрического отделения тюрьмы в Тифлисе, распилив решётку на окне и спустившись по самодельной верёвке.

После побега, Камо встречался с Лениным в Париже, и был огорчён, узнав, что произошёл разрыв между Лениным, Богдановым и Красиным. Камо рассказывал Ленину о своём задержании и как он симулировал умопомешательство, находясь в тюрьме.

Покинув Париж, Камо встретился с Красиным и спланировал с ним очередное вооружённое ограбление. Однако ещё до ограбления Камо был схвачен и предан суду в Тифлисе в 1913 году по совокупности дел, в том числе за Тифлисскую экспроприацию. В этот раз Камо не симулировал невменяемость, но сделал вид, что забыл всё, что с ним случилось ранее. Суд был краток и Камо было вынесено четыре смертных приговора.

Обречённому на смерть Камо в очередной раз повезло, когда в честь трёхсотлетия дома Романовых в 1913 году смертный приговор был заменён пожизненным заключением. Камо был освобождён из тюрьмы после Февральской революции в 1917 году.

[Пpохожий]

Помимо Камо, никто из организаторов ограбления не был привлечён к уголовной ответственности, и поначалу было не ясно, кто нёс ответственность за организацию ограбления. Однако после ареста Камо, Литвинова и других причастных, большевистское участие стало очевидным. Это вызвало бурное недовольство меньшевиков, которые поняли, что большевистский Центр функционировал самостоятельно от Центрального Комитета и предпринимал действия явно запрещённые съездом партии. Лидер меньшевиков Плеханов, высказался за отделение от большевиков. Коллега Плеханова Мартов сказал, что большевистский Центр — это нечто среднее между тайной фракционной ЦК и преступной группировкой. Тифлисский комитет партии исключил из своего состава Сталина и нескольких участников грабежа. Партийное расследование против Ленина было сорвано большевиками.

Разбой, совершённый большевиками, имел крайне негативный резонанс в Грузии и оставил большевиков в Тифлисе без эффективного руководства. После смерти по естественным причинам Екатерины Сванидзе в ноябре 1907 года Сталин редко возвращается в Тифлис. Другие ведущие большевики в Грузии, например, Михаил Цхакая и Филипп Махарадзе, практически не участвовали в работе партии после 1907 года. Другой видный тифлисский большевик Степан Шаумян, переехал в Баку. Популярность большевиков в Тифлисе продолжало падать, и к 1911 году в организации города насчитывалось не более 100 членов.
Ограбление также ухудшило отношения большевистского центра с европейскими группами социал-демократов. Ленинское желание дистанцироваться от ограбления может быть одной из причин раскола с Богдановым и Красиным. Сталин также дистанцировался от банды Камо и умалчивал о своей роли в ограблении.


https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2...86%D0%B8%D1%8F

https://proza.ru/2008/06/25/368