Экскурсии по Питеру

[АК]

Сообщение от evv

У меня заготовлены целых 2 фотографии - с Невского и с Гороховой. Но я не стал их публиковать - снимать пришлось против солнца, качество вышло совсем никакое. В воскресенье перефотографирую. Хотя, фотографировать особо нечего - Адмиралтейство закрыто зеленью. Это надо снимать зимой.

Понятно подождем

[АК]

Резерв под фото

[АК]

Большая Морская улица появилась в самом начале 18 века в связи с возникновением Морских слобод у Адмиралтейства. В это время жителям Петербурга раздавались участки вдоль реки Мьи (Мойки), изгиб которой определил направление будущей Большой Морской.
Первый участок – небольшой отрезок от арки Главного штаба до Невского проспекта. Эта часть старой улицы (вначале с односторонней застройкой), существовала с первых лет основания города. Дома здесь строились вдоль берега Мойки и тянулись по краю Адмиралтейского луга, включавшего нынешнюю Дворцовую площадь и огромное пространство перед Адмиралтейством. Улицу называли Немецкой Луговой, Большой Луговой, Луговой Миллионной и Малой Миллионной; она была продолжением Большой Миллионной улицы.
В 1736-м и в 1737 годах страшные пожары уничтожили первоначальную застройку.Для руководства строительством города была создана Комиссия о Санкт-Петербургском строении, которая должна была решать, «како быть строению, как по улицам, так и во дворах… и учинить тому строению надобно особливой твердой план и чертеж, дабы всяк впредь по тому надежно строить и поступать мог». Особым указом предписывалось впредь строить здесь только каменные дома. В комиссию вошли архитекторы П.М. Еропкин и М.Г. Земцов. План «погорелым местам» составил капитан Преображенского полка И.Ф. фон Зихгейм. Архитекторам поручалось осмотреть во дворах деревянные строения и, в случае тесноты и опасности распространения пожара, назначить их «в сломку». Составленные ими реестры дают нам сейчас сведения о застройке 18 века.
На Луговой Милионной улице вдоль берега Мойки (вблизи нынешнего Певческого моста, тогда еще не существовавшего) были небольшие дворы с жилыми покоями, конюшнями, банями, сараями и другими службами. Среди них – дом камер-музыканта Антона Буландта, чешского композитора и фаготиста, где устраивались концерты и продавались музыкальные инструменты. В 1802 году здесь останавливался итальянский профессор Черни, собиравшийся совершить полет на аэростате. Поблизости находился участок адмирала Синявина. В 1810-х годах он принадлежал Эммануилу Францевичу Сен-При, сражавшемуся в рядах русских войск против Наполеона. Он был контужен при Бородине и смертельно ранен под Реймсом. Жили на Луговой Милионной один из фпворитов Екатерины Второй, Иван Николаевич Римский-Корсаков, и вице-канцлер Александр Борисович Куракин.
В одном из зданий в 1770-1780-х годах размещался Пажеский корпус.
В 1820-х годах при реконструкции южной стороны Дворцовой площади, осуществленной по проекту К. И. Росси, все эти дома снесли.

[АК]

Фото четной стороны без углового дома

[АК]

Начинается эта сторона Большой Морской улицы с дома №2 являющегося частью ансамбля Росси, бывшего здания Министерства иностранных дел. Здесь, у входа под арку, со стороны улицы по настоянию Д.И. Менделеева установлены первые в Петербурге электрические часы, получавшие сигналы точного времени из Палаты мер и весов.

[АК]

Дом №4 – оставшаяся часть более протяженного здания. По рисунку из Стокгольмской коллекции видно, что здесь стоял дом в девять осей (девять окон в каждом этаже) с двумя подворотнями по краям. Он был поделен между хозяевами. Об этом говорят и две подворотни, и разделенная крыша. Левая треть принадлежала медному мастеру Тросту, затем длительное время «пуговишного цеха мастеру» Якиму Штуту и его наследникам. Эту часть К.И. Росси включил в здание министерств.
Правой частью владел, как написано на рисунке, Корохов. Затем двор принадлежал купцу Никите Александровичу Горошенкову, после смерти которого был поделен между вдовой и двумя сыновьями, Никитой и Ильей. В 1745 году Илья Никитич продал брату свою часть. В 1748 году вдова Домна Степановна и Никита Никитич заложили, а в 1749 продали свой двор купцу Матвею Епифановичу Позднякову, владевшему им довольно долго. В 1780 году «немецких книг переплетчик» Иоганн Генрих Миллер нанял «у купца Позднякова дом, состоявший в Большой Луговой улице, да внутри двора каменных два покоя с кухней». В это же время в доме снимали помещения богемский купец Христиан Цан и часовой мастер Иоганн Фейфер.
В 1788 году с публичного аукционного торга дом купил петербургский купец Егор Прокофьевич Устеев. У него в 1804 году снимал квартиру Федор Петрович Львов, двоюродный брат архитектора Н.А. Львова, с женой Надеждой Ильиничной и детьми ( у них было шестеро сыновей и четыре дочери ). После смерти знаменитого композитора Д.С. Борттнянского Ф.П. Львов управлял Придворной певческой капеллой. Впоследствии (в 1837 – 1861 годах) этот пост занимал его третий сын – Львов Алексей Федорович, чаще всего упоминаемый как автор музыки к царскому гимну «Боже, царя храни», при этом забывают о более важных его заслугах в развитии русской музыкальной культуры. Блестящей скрипач, композитор, автор теоретических трудов, он основал в 1850 году в Петербурге Концертное общество. Не случайно на фасаде здание капеллы начертана фамилия Львов. Из дома купца Устеева семейство Львовых переехало в собственный деревянный дом в Коломне.
В «Санкт-Петербургской адресной книге» Реймса, изданной в 1809 году, у дома числится новый владелец – золотых дел мастер Фридрих Стефаниц. При нем здание было надстроено в 1815 году до трех, а в 1822 году до четырех этажей. В 1835 году в газете появилось объявление о продаже дома; купила его жена статского советника Каролина Ивановна Грин, затем с 1850-х годов им владел купец Вейдле.
В сентябре 1856 году у Вейдле снимал квартиру Д.И. Менделеев, тогда преподаватель Одесского Ришильевского лицея, приехавший в Петербург для защиты магистерской диссертации. В Одессу он больше не вернулся.
В этом же доме (тогда он имел номер 3) во второй половине 1850-х годов жил первый преподаватель японского языка в Санкт-Петербургском университете Владимир Иосифович Яматов. Настоящее его японское имя – Масда. В Японии за связь с русскими моряками разбившегося при землетрясении 1854 года фрегата «Диана» он был обвинён в шпионаже и тайно вывезен на судне, нанятом русскими для возвращения на родину. В Петербурге его причислили к азиатскому департаменту Министерства иностранных дел, где он состоял переводчиком. В 1858 году он крестился, изменив имя. Одновременно сменил фамилию, произведя её от древнего названия Японии Ямато. С 1870 года читал курс японского языка, в 1874 году вернулся на родину.
В 1875 году наследник престола, цесаревич Александр Александрович, разрешил петербургскому купцу 2-й гильдии Людвигу Вейдле перестройку домов на Большой Морской и по набережной Мойки с перештукатуркой фасадов. Все проекты фасадов на главных улицах Петербурга, в том числе на Большой Морской, представлялись на высочайшее утверждение. Этот проект, автором которого, по-видимому, является архитектор Фёдор Карлович Пирвиц (вел перестройку гражданский инженер Оскар Генрихович Клаузен), утверждался наследником. Вероятно, либо Александр Второй был в отъезде, либо будущего царя постепенно приобщали к делу.
Клаузен надстроил дом четвертым этажом и изменил фасад пробивкой окон. На чертеже и в натуре 5 этажей, видимо, нижний полуподвальный был не в счет. После этой перестройки внешний вид дома больше не менялся.
В 1884 году домом владеет переплётного дела мастер Иоганн Людвигович Вейдле. При нем вместо ретирадного места во дворе в доме делаются ватерклозеты.
С 1894 года владельцами дома стали потомственный почётный гражданин Вильгельм Людвигович (Василий Леонтьевич) Вейдле и его сестра Эмилия Людвиговна Бюлер.
Сведения о членах семьи Вейдле есть в воспоминаниях их внука, сына и племянника Владимира Васильевича.
Выходец из швабского города Тюбингена Людвиг (Леонтий) Вейдле был переплётчиком, превратившим свою мастерскую в солидный магазин. Его сын Василий Леонтьевич (Вильгельм Людвигович), потомственный почётный гражданин, в молодости помогавший отцу, затем стал членом правления Волжско-Камского банка и ревизионной комиссии Бакинского нефтяного общества. Как пишет сын Василия Леонтьевича, «отец ничего не делал, купоны отстригал, на бирже проигрывал».
В этом доме родился и провел первые 11 лет жизни его сын, Владимир Васильевич Вейдле, впоследствии в эмиграции видный историк искусства, критик, публицист, культуролог. Он был приёмным сыном В.Л. Вейдле и его жены, которая после неудачных родов не могла иметь детей. В 1912 году он окончил немецкое Реформаторское училище, к его сожалению реальное, а не гимназическое отделение, поэтому пришлось отдельно готовиться для поступления на исторический факультет Петербургского университета, где он занимался в семинаре И.М. Гревса.
В 1918 – 1920 годах Вейдле преподавал историю искусств в Пермском университете, а затем в Петрограде. В 1924 году эмигрировал. С 1925 года он преподавал в Парижском богословском институте, где стал профессором по дисциплине «Христианское искусство». Вейдле пришел к церкви под влиянием отца Сергея Булгакова, в 1930-х годах интересовался экуменизмом.
На формирование творчества Вейдле оказали влияние его дружеские отношения с Ходасевичем и Берберовой. В Париже он печатался во многих изданиях, выпускал книги на литературно –философско - эстетические темы, считается крупным специалистом по истории средневекового западного христианского искусства и по истории западной церкви. К его мнению прислушивались все видные писатели русского зарубежья. Ему посвящена статья в Философском энциклопедическом словаре.
Умер В.В. Вейдле в 1979 году. После него осталось несколько прекрасных книг; для нас наиболее интересна изданная в 1976 году в Вашингтоне на русском языке книга «Зимнее солнце» - воспоминание о детстве, удивительно лиричные описания его родной Большой Морской улицы.
С 1913 года здание принадлежало Обществу взаимного кредита печатного дела: в то время доходные дома нередко приспосабливались для различных учреждений. В 1910-х годах здесь находилась редакция «Альманаха С.-Петербурга» - выпускаемого на французском языке справочника, содержащего сведения о петербургской знати.

[АК]

Современный дом 6 значительно шире соседних. Когда-то на этом месте стояли два дома. На месте левой части в 1730-1740-х годах находился двор портного Тиля. На Мью выходили «два покоя с фронтошпицами», да еще имелись «четыре покоя, светлицы, сарай, конюшня, погреб». Фасад со стороны Луговой был семь осей, с четырьмя пилястрами и завершен фигурным фронтоном. Затем, когда этим участком владел придворный метрдотель И.-Х. Биллиар, здесь, как и во многих домах, помещения сдавались в наем.
Из объявлений в газете «Санкт-Петербургские ведомости» можно узнать, что в одной из лавок «в доме вдовы Тильши продано быть имеет с публичного торгу рейнвейн, белое и красное вино бутылками и полубутылками».

[АК]

Текст

[АК]

текст

[АК]

Фото нечетной стороны без углового Дома

[АК]

На месте здания Главного штаба со стороны Большой Морской (дом №1) в 1766 году построил дом купец Трифон Поздняков.
В его доме жил переплетчик Торно, регулярно публиковавший объявления о продаже самых разнообразных книг «в доме директора Позднякова». В 1778 году Поздняков вместе с несколькими другими купцами получил на откуп питейные сборы в Петербурге и Москве (потому и директор). Через год компаньонов арестовали за беспошлинный провоз французской водки и осудили к ссылке в Сибирь с конфискацией имущества. В 1782 году они попали под амнистию по случаю открытия памятника Петру Первому.
Интересна судьба одного из его компаньонов – Ивана Ивановича Голикова, смолоду интересовавшегося старыми бумагами петровских времен. Получив прощение, он перед памятником дал обет прекратить торговые дела и заняться историей. В итоге на свет появился знаменитый многотомный труд «Деяния Петра Великого…».
Т.Я. Поздняков в 1773 году продал дом Александру Дмитриевичу Ланскому, за несколько лет до этого в возрасте 22 лет ставшему фаворитом 50-летней Екатерины Второй. В депеше в Англию сообщалось, что «Ланской красив, молод и, кажется, уживчив». Человек недалекий, он при этом обладал достаточным тактом, избегал придворных интриг, не вмешивался в государственные дела. Тем не менее за 4 года он стал генерал - поручиком, генерал – адъютантом и действительным камергером. Не обладая крепким здоровьем, он 1784 году умер. Дом усопшего императрица пожаловала его сестре Елизавете Дмитриевне, жене генерал-майора Ивана Ивановича Кушелева. Первые годы 19 века здесь находился Немецкий театр, в нем однажды произошел сильный пожар. Там же «содержал машкерады» Луи Фильети, в 1801 году «по Высочайшей милости получивший исключительную привилегию на содержание маскерадов».
Ф.В. Булгарин писал, что дом Кушелева является для Петербурга тем же, что Пале – Рояль для Парижа, только в миниатюре, и что на маскарадах в этом доме уютнее, чем в доме Энгельгардта на Невском у Екатерининского канала.
В 1819 году, когда К. Росси начал строить здание Главного штаба, Кушелева продала дом за 275 тысяч рублей. Юго-восточный угол здания при постройке снесли – по этому месту прошла арка Главного штаба. Остальную часть перестроили.
В части дома, выходившей на Большую Морскую, после революции частично занятой квартирами, в 1934 году открылось кафе, где продавали напиток из орехов «Кола». Много позже питьё снова появится в продаже под названием «кока-кола».

[АК]

В феврале 1766 года архитектор Алексей Васильевич Квасов получил на Луговой Миллионной собственный участок шириной в 15 сажаней и выстроил трехэтажный дом с двумя дворовыми флигелями на месте правой части нынешнего дома 3-5 (то есть бывшего дома 3). В 1772 году А.В. Квасов умер, а дом его «в совершенном порядке не был докончен». Достройка служебных и хозяйственных построек велась уже его наследниками. Вдова, вышедшая замуж за Лосовикова, сын капитан Василий и дочь Авдотья жили в этом доме еще довольно долго. В 1797 году продал участок немецкого цеха мастеру меднику Карлу Готтлибу Штуту. И сам Квасов, и его наследники сдавали помещения в наем. Здесь находилась и книжная торговля, и часовая мастерская, и слесарь, и парикмахер, и повивальная бабка. Проводились в доме и аукционы.
Так же продолжалось и при новом владельце. В 1801 году здесь размещалась кондитерская Валлота и Вольфа ( последний позже содержал кондитерскую вместе с Беранже в доме Котомкина). Затем дом надстроили четвертым этажом, и он получил фасад в силе классицизма. В доме открылась гостиница «Бель-Вью», просуществовавшая чуть не 100 лет.
В 1804 году домом владел другой медный мастер – Вецель, а в 1810-1850-х годах – купец Иван Антонов, мещанин Воронков и в 1854-м опять купец – Яков Диль.
С 1860 года домом долго владели представители семьи Татищевых, при них дом не раз перестраивался.
Из Татищевых упоминается сначала гвардии поручик Александр Александрович, а затем с 1867 года генерал-майор Леонид Александрович (позже генерал-лейтенант), а потом его наследники. Л.А. Татищев окончил курс в школе гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров, служил в разных полках, участвовал в венгерском походе в 1849 году и в турецкой войне 1877-1878 годов.
В 1880 году в гостинице в этом доме на несколько дней останавливался И.С. Тургенев. А в 1899-м поэт В.Я. Брюсов в письме к другу дал любопытные характеристики некоторых петербургских отелей и ресторанов: «… попытайся в «Бель-Вью» на Большой Морской против «Малого Ярославца». Дешевле 1 р. 50 к. комнаты в отелях плохи, за 2 р.(с самоварами) можешь получить нечто совсем благоустроенное. Кормиться можно в «Малом Ярославце» приличный обед из 4-х блюд – 75 коп… Получше у Лейнера: обед 1 р., совсем хорошо в больших ресторанах». Среди таковых Брюсов упоминает и ресторан Кюба на Большой Морской в доме 16. В том же году в гостинице «Бель-Вью» жил английский юморист Дж. К. Джером. С интересом присматриваясь к российской действительности, он писал о неотвратимости грядущих перемен: «Тупая покорность народа иссякает, революция неизбежна, она будет кровавой и страшной».
Отель «Бель-Вью» сохранялся здесь до 1909 года. Владела им та же семья Рено, что и отелем «Франция» в доме 6. В обеих гостиницах не раз останавливался знаменитый тенор Л.В. Собинов, приезжая на гастроли в Петербург.
После смерти Л.А. Татищева дом получили наследники – вдова Екатерина Ильинична и сыновья Илья и Леонид Леонидовичи. В 1894 году ответственные чиновники произвели осмотр этого четырёхэтажного дома, чтобы выяснить, какая потребуется перестройка для размещения в нем Департамента железнодорожных дел сохранной казны и редакции «Вестника финансов и торговли». В результате пришли к выводу, что покупать дом не имеет смысла, дешевле платить за наем. Все же в 1898 году правую часть лицевого флигеля перестраивали явно для какого-то учреждения.
В 1907 году дом Татищевых решило приобрести для своих нужд правление Азовско-Донского банка, уже приступившее к строительству нового здания банка на участке соседнего дома 5. Купили в 1909 году.
Соседний участок (впоследствии дом 5) лет 20 оставался незастроенным. Может быть, его кому-нибудь давали, но хозяин не смог построить дом в отведенное время ( в те времена обычно 5 лет). В 1781 году участок отведен из Главной полицейской канцелярии купцу Тимофею Мартыновичу Антропову, он и построил здесь первый дом, но в 1786 году продал его купцу Василию Ивановичу Лукину, владевшему домом более трех десятилетий. В эти годы здесь жил художник М.ф. Дамам-Демартре. В 1792 году он дал объявление в «Санкт-Петербургских ведомостях», что «по причине его отъезда продаются разные вещи, как то6 платье, мебели, эстампы, живописные картины, выборные книги, разные к рисовальному искусству принадлежащие вещи, краски, пастели и прочее». Среди его работ остались превосходные рисунки с видами Петербурга, в частности петербургских мостов.
В 1813 году Лукин осуществил некоторые перестройки в доме – построил каменную лестницу и сломал ветхие деревянные переходы.
В 1834-м и до 1854 года владельцем дома числился купец и портной мастер Иосиф Петрович Петерс. Написано, что он имеет четырёхэтажный дом. После него до конца 1860-х годов дом принадлежал поручику Александру Мясникову. Затем дом перешел жене полковника Екатерине Константиновне Штрандман.
В 1900 году в доме 5 располагалась редакция газеты «Северный курьер» - орган легальных марксистов. 20 мая 1900 года В.И. Ленин приехал в Петербург и дважды в этот день побывал в редакции «Северного курьера». На следующий день его арестовали за незаконный въезд в столицу.
В 1907 году здесь жил Петр Дмитриевич Боборыкин – известный и очень плодовитый писатель конца 19 – начала 20 века, чьи произведения отличались острой злободневностью.
С 1902 года владелец – генерал-лейтенант Штрандман (видимо сын), дочери которого баронесса Елена Константиновна Розен и жена камергера Магдалина Константиновна Оом в 1906 году продали дом Азовско-Донскому банку.
На месте старого дома в 1907 году, как упомянуто выше, начали строительство нового здания для банка.
В 1903 году правление Азовско-Донского банка, одного из крупнейших в России, переведено из Таганрога в Петербург.
В 1907-м оно приобрело участок, имевший номер 5, а за тем в 1909 – м и соседний под номером 3. На месте старых домов новые владельцы возвели монументальное здание банка (современный адрес – Большая Морская, 3-5). Левая часть (дом 5) строилась в 1908-1909 годах, правая (дом 3) – в 1912-1913 годах. Проект создал один из крупнейших петербургских зодчих начала 20 века Федор Иванович Лидваль. В его творчестве нашли яркое выражение принципы петербургского модерна, достигшего своего расцвета в начале нового столетия. Использование новых конструкций опор и перекрытий позволило к этому времени накопить опыт строительства торговых и банковских зданий с просторными внутренними объемами. Этот опыт лег в основу функционального и планировочного решения в проекте Ф. Лидваля. Архитектор решал достаточно сложную задачу. Городская дума объявила конкурс на проект здания банка с учетом близости зданий Главного штаба и министерств, созданных К.И. Росси. После долгого господства эклектики в 1900-х годах пробудился интерес к традициям петербургской архитектуры эпохи классицизма. В работе Лидваля удачно соединились достижения модерна и черты неоклассики. Рациональная каркасная конструкция позволила создать большой и светлый операционный зал с высокими окнами. После покупки дома 3 перед архитектором встала задача объединения участков в одно целое. Обе части здания связаны единым внутренним пространством, где располагались конторские помещения, но каждая из них получила самостоятельное решение фасада. Дом 5 оформлен портиком из каннелированных в нижней части трехчетвертных ионических колонн с завершением, имитирующим треугольный фронтон с огромным венецианским окном. Фасад дома 3 имеет более плоскостное решение, так как архитектор применил здесь пилястры. Несколько суховатый рисунок деталей, свойственный модерну, сочетается со своеобразными скульптурными формами. На уровне первого этажа помещены барельефы «Азия» и «Африка». Этот скульптурный фриз (работы В.В. Кузнецова), монументальный, нарочито тяжеловесный и архаичный, проникнут духом античности. Расположенные выше медальоны, вазы, лебеди более сухого рисунка также являются данью ретроспективным настроениям. Объединяет оба строения единое цветовое решение – облицовка серым гранитом из месторождения Ковантсари на реке Вуоксе, придающая зданию строгий и внушительный вид, а сочетание двух разных фасадов создает типичную для модерна асимметричную композицию.
В 1912 году основной капитал Азовско-Донского банка составлял 92 миллиона рублей. Банк имел 73 филиала и финансировал металлургические заводы юга России и Урала, угольную, стекольную, цементную промышленность.
В 1920 – 1930-х годах дом 3-5 был буквально напичкан всевозможными учреждениями. Здесь размещались Ленинградская областная контора Торгбанка и сберегательная касса, учреждения промышленности цветных металлов – Главмедь и Главсвинец, Областной союз потребительских обществ, в том числе рыболовецкой кооперации, Управление хлебопечения, Главкондитер, Ленкульторг, Военторг и т. д.
С 1944 года в здании велись восстановительные работы и 20 июня 1947 года здесь открылась новая междугородная телефонная станция, а в следующем году – Центральный переговорный пункт. В 1964 году впервые фототелеграфным способом по каналам междугородной телефонной связи из Москвы в Ленинград передали макет верстки газеты «Правда» и по нему отпечатали тираж в ленинградской типографии. Тогда же здесь состоялся первый разговор между Ленинградом и Москвой по автоматической телефонной связи и начал работать первый в Советском Союзе монетный междугородний автомат.

[АК]

Ну вот наконец и Дворцовая площадь

[АК]

Главная резиденция российских императоров с 1762 года.
Строился архитектором Ф, Б. Растрелли с 1754 по 1762 год для императрицы Елизаветы Петровны, не дожившей до завершения строительства.
Этот дворец , был далеко не первым дворцом, с названием - "Зимний", в Санкт-Петербурге, а четвертым, пятым или шестым смотря как считать.
Дворец был закончен к началу апреля 1762 года так сказать - в черне. К этому времени почти полностью была закончена отделка фасадов, но многие внутренние помещения были ещё не готовы.

[АК]

Новый Российский Император Петр Третий въехал в Зимний Дворец 6 апреля 1762 года.
Площадь перед дворцом была еще завалена мусором, загромождена сараями и строительными материалами. Петра Федоровича раздражал вид захламленной площади.
И тогда, как рассказывает предание, он отдал приказ, разрешающий жителям Петербурга брать всё, что их могло привлечь в кучах строительного хлама. Как утверждает городской фольклор, через несколько часов площадь была полностью очищена.

[АК]

Растрелли в своем описании здания указывал, что "оно образует длинный прямоугольник о четырёх фасадах, из коих один, выходящий на большую площадь, имеет более 790 английских футов, фасад со стороны большой реки имеет равным образом такое же число футов, два остальных фасада, из коих один напротив Адмиралтейства, а другой со стороны Большой Милионной улицы имеют более 600 футов каждый.

[АК]

Резерв под фото
Фасад со стороны Дворцовой

[АК]

Резерв под фото
Со стороны Невы

[АК]

Резерв под фото со стороны Адмиралтейства

[АК]

Со стороны Милионной.
Что тут может получиться не знаю.

[АК]

Это здание состоит из трёх этажей, кроме погребов.

[АК]

Внутри этого обширного сооружения имеется посередине большой двор... Кроме этого главного двора, имеется два других меньших, из коих один расположен у больших апартаментов, а другой находится у края дворца и служит для того, чтобы отделить служебные помещения и кухни.

[АК]

Число всех комнат в этом дворце превосходит 460, включая 4 больших приемных, соединяющихся в том же этаже с большим залом. Кроме этих больших помещений там имеется большая парадная двухмаршавая лестница, с перилами из итальянского белого мрамора, весьма великолепная по архитектуре и скульптуре, украшенная несколькими статуями, равно как и большая галерея, богато украшенная архитектурой и лепными и лепными позолоченными орнаментами, а также парижскими зеркалами.

[АК]

Кроме того, имеется большая церковь с куполом и алтарем, весьма богато украшенным скульптурой и живописью, с плафоном, причем во всех вообще парадных апартаментах, в том числе тех, которые предназначены для императорской семьи, всё украшено с величайшем великолепием.

[АК]

В углу названного двора со стороны большой площади построен театр с четырьмя ярусами лож, выполнеными целиком в камне; внутренность этого театра весьма богато украшена скульптурой и живописью.

[АК]

Почетный член Петербургской Академии наук,выдающийся швейцарский ученный Иоганн Бернулли, находившийся в 1770 году в Петербурге и посетивший этот театр оставил его описание.

[АК]

Помещение уступает в размерах Берлинскому оперному дому и сцена уже, но партер показался мне длиннее. В нем четыре яруса лож и убранство не очень роскошно. Царицыных мест три: одно совсем позади, насупротив сцены, как в Берлине ложа королевы;
другое - позади самого оркестра, как у нашего короля, и третье - над сценою, где можно сидеть невидимо для публики.

[АК]

Петр Третий сам распределял комнаты дворца. Личные покои он расположил в юго-восточном углу дворца. Около них на антресолях он поместил комнаты любовницы, фрейлины Елизаветы Романовны Воронцовой. Покои императрицы он устроил в отдалении от себя , в западной части здания. Между своими комнатами и покоями жены он расположил покои наследника Павла и его воспитателя обер-гофмейстера Никиты Ивановича Панина. В первом этаже размещались кухни, кладовые, канцелярии и прочие службы. Третий этаж предназначался для придворных.

[АК]

28 июня 1762 года при поддержке гвардейских полков жена императора Екатерина объявила себя правящей императрицей. Низложенный Петр Третий был арестован и выслан в Ропшу.

[АК]

В Ропше,согласно молве , во время обеда произошла драка бывшего императорас пьяными охранниками, во время которой Петр Федорович, был убит обыкновенной столовой вилкой.
По официальному заявлению дворцового ведомства, смерть императора наступила внезапно от "гемороидальных колик".
Тело покойного императора в простом наряде голштинского офицера три дня показывали народу.

[АК]

Несмотря на это в народе появилась легенда согласно, которой Петр Федорович вовсе не был убит, а однажды, когда все охранники поголовно были пьяны, "переменился платьем с караульным солдатом" и скрылся. Это позволило в последствии называться именем Петра Федоровича основателю русского скопчества Кондратию Селиванову и Емельяну Пугачеву.

[АК]

Вскоре всех солдат, некогда специально выписанных из Голштинии для развлечения малолетнего наследника, посадили на корабли и отправили на родину. Но в море их настигла жестокая буря, и многие утонули. Оставшиеся в живых спасались на прибрежных скалах, и пока кронштадский губернатор переписывался с Петербургом об их судьбе, и запрашивал можно ли им оказать помощь, все они погибли.

[АК]

В 1763 году Екатерина Вторая решила переместить свои покои из западной части в юго-западную часть дворца.На атресолях над своими личными комнатами она разместила покои своего любовника Г.Г. Орлова. Под церковным алтарем(хотя это и отдавало кошунством) она решила соорудить обширную царскую баню. Тронный зал (аудиенц-камера) освещался четырьмя окнами, смотрящими на Дворцовую площадь. Перед Тронным залом позже создали особое помещение для зала ожидания. Так появился Белый зал. Позади аудиенц-камеры поместили небольшую столовую. К ней примыкал Светлый кабинет, перенесенный сюда с прежнего места в западной части. За столовой следовала Парадная опочивальня. Через год её превратили в Алмазный покой; вместо алькова поставили застекленный шкаф, где хранились царские драгоценности. У императрицы также имелись следующие личные комнаты: библиотека, кабинет, будуар, две повседневные спальни и уборная. Группа личных комнат Екатерины Второй располагалась в юго-западном резалите(выступе) дворца.

[АК]

Ф.Б. Расстрелли не смог поладить с новой императрицей. В 1764 году не закончив внутренней отделки дворца он подает в отставку и покидает Санкт-Петербург.

[АК]

Работы по отделке дворца с частыми переделками продолжают архитекторы С.И. Чевакинский, Вален-Деламот, А. Ринальди и Ю.М. Фельтен, которые по своему изменили оформление некоторых помещений созданных Растрелли.

[АК]

В 1773-1774 годах в связи с предстоящей женитьбой Павла на Вильгемине Гессен-Дармштатской(в православии - Наталья Алексеевна) его покои переместили в западную часть дворца.
В 1780-м Екатерине Второй надоело хождение публики в Эрмитаж через её личные покои, и тогда родилась идея создания перемычки севернее её покоев для соединения Зимнего с Эрмитажем, минуя царские апартаменты. Так возникли Мраморная галерея и Аполонов зал.

[АК]

Работы были завершены в основном к середине 1780-х годов. Официально считается, что дворец строился 31 год. В момент окончания колоссальное здание насчитывало 1500 комнат.Однако частичные ремонты и переделки велись и позднее, так что строители и декораторы почти не покидали дворца.

[АК]

После 1786 года решили сделать из Мраморной галереи новый Тронный зал. Он открылся 26 ноября 1795 года в день Св. Георгия и стал называться "Георгиевским". За ним, примыкая к галерее Малого Эрмитажа, располагается Аполлонов зал.
До 1790 года в северной части дворца с Парадной(Посольской, а в последствии - Иорданской) лестницы был вход в анфиладу из пяти залов приблизительно одного размера. Все они назывались аванзалами, так как вели к шестому залу - Тронному, расположенному за ними в северо-западном углу дворца. В 1790-х гг. три аванзала объединили в один Большой(впоследствии - Николаевский зал) Перед ним оформляется Аванзал, а за ним Концертный зал.
Эту переделку осуществил архитектор Д. Кваренги. Он же является автором Георгиевского зала.
В 1793 году на месте Тронного зала создали группу комнат для женившегося внука императрицы - Вел. Князя Александра Павловича.
Устройством комнат для внука Екатерины занимался архитектор И.Е. Старов, он перестраивает северо-западный угловой корпус, где находился Тронный зал, созданный Растрелли. Старов полностью перепланировал второй этаж этого корпуса, расположив в нем группу жилых комнат, и устроил внутрений световой двор.

[АК]

В полночь 6 ноября 1796 года в церкви дворца приносили присягу новому императору - Павлу Первому.
Павел Первый жил в юго-восточном ризалите.
Незадолго до гибели Павел Первый покинул Зимний Дворец и переехал в Михайловский замок

[АК]

Новый император Александр, снова переехавший в Зимний, довольствовался с супругой Невской анфиладой помещений, связававших Парадную лестницу с покоями, располагавшимися в северо-западном углу здания; окна выходили на Неву и Адмиралтейство(впоследствии здесь находились комнаты Николая Второго).
Мать -императрицу Марию Федоровну он разместил в помещениях южной, части, примыкавшей к Дворцовой площади.