Маруся Никифорова: лихая атаманша приазовских степей

[Пpохожий]

В годы Гражданской войны территория современной Украины превратилась в поле сражений между самыми полярными в политическом отношении силами. Друг другу противостояли сторонники украинской национальной государственности из петлюровской Директории и белогвардейцы Добровольческой армии А.И. Деникина, выступающие за возрождение российской державы. С этими силами воевала большевистская Красная армия. В Гуляйполе закрепились анархисты из Революционной повстанческой армии Нестора Махно.

Особняком держались многочисленные батьки и атаманы малых, средних и крупных соединений, не подчиняющихся никому и заключавших союзы с кем угодно, только себе в выгоду. Спустя практически столетие история повторилась. И все же, многие повстанческие командиры Гражданской вызывают если не уважение, то значительный интерес к своим персонам. По крайней мере, в отличие от современных «панов-атаманов», среди них встречались действительно идейные люди с очень интересными биографиями. Чего стоит одна легендарная Маруся Никифорова.

Широкой общественности, за исключением специалистов – историков и людей, плотно интересовавшихся Гражданской войной на Украине, фигура «атаманши Маруси» практически неизвестна. Ее могут помнить те, кто внимательно смотрел «Девять жизней Нестора Махно» - там ее сыграла актриса Анна Уколова. Между тем, Мария Никифорова, как официально звали «Марусю», - очень интересный исторический персонаж. Уже одно то, что женщина стала самым настоящим атаманом украинского повстанческого отряда, является редкостью даже по меркам Гражданской войны. Ведь и Александра Коллонтай, и Роза Землячка, и другие женщины – участницы революционных событий, все же не выступали в роли полевых командиров, да еще и повстанческих отрядов.

Мария Григорьевна Никифорова родилась в 1885 (по другим сведениям – в 1886 или 1887 г.) году. На момент Февральской революции ей было где-то 30-32 года. Несмотря на относительно молодые годы, даже дореволюционная жизнь Маруси была богата событиями. Родившаяся в Александровске (ныне – Запорожье), Маруся доводилась землячкой легендарному батьке Махно (правда, последний родом был не из самого Александровска, а из села Гуляйполе Александровского уезда). Отец Маруси, офицер российской армии, отличился в годы русско-турецкой войны 1877-1878 гг.

Видимо, смелостью и нравом Маруся пошла в отца. В шестнадцатилетнем возрасте, не имея ни профессии, ни средств к существованию, дочь офицера покинула родительский дом. Так началась ее полная опасностей и странствий взрослая жизнь. Впрочем, среди историков бытует и точка зрения, что Мария Никифорова в действительности не могла быть офицерской дочерью. Уж слишком темной и маргинальной кажется ее биография в молодые годы – тяжелый физический труд, проживание без родственников, полное отсутствие упоминаний о семье и каких-либо с ней отношениях.

[Пpохожий]

Сложно сказать, почему она решилась уйти из семьи, но факт остается фактом – судьбе офицерской дочери, которая нашла бы, со временем, достойного жениха и построила семейное гнездышко, Мария Никифорова предпочла жизнь профессиональной революционерки. Устроившись на ликеро-водочный завод подсобной работницей, Мария познакомилась со сверстниками из анархо-коммунистической группы.

В начале ХХ в. анархизм получил особое распространение на западных окраинах Российской империи. Его очагами стали город Белосток – центр ткацкой промышленности (ныне – территория Польши), портовая Одесса и промышленный Екатеринослав (ныне – Днепропетровск). Александровск, где Мария Никифорова впервые познакомилась с анархистами, входил в «екатеринославскую анархическую зону». Ключевую роль здесь играли анархо-коммунисты – сторонники политических взглядов русского философа Петра Алексеевича Кропоткина и его последователей. Анархисты появились сначала в Екатеринославе, где приехавшему из Киева пропагандисту Николаю Музилю (псевдонимы – Рогдаев, Дядя Ваня) удалось переманить на позиции анархизма целую районную организацию эсеров. Уже из Екатеринослава идеология анархизма начинает распространяться по окрестным населенным пунктам, включая даже сельскую местность. В частности, своя анархистская федерация появилась и в Александровске, как и в других городах объединив рабочую, ремесленную и учащуюся молодежь. Организационно и идеологически александровские анархисты находились под влиянием Екатеринославской федерации анархистов-коммунистов. Где-то в 1905 году на позициях анархизма оказалась и молодая работница Мария Никифорова.

В отличие от большевиков, предпочитавших кропотливую агитационную работу на промышленных предприятиях и ориентированных на массовые действия заводских рабочих, анархисты склонялись к актам индивидуального террора. Поскольку подавляющее большинство анархистов составляли в тот период очень молодые люди, в среднем – 16-20 лет, юношеский максимализм у них зачастую перевешивал здравый смысл и революционные идеи на практике оборачивались террором против всех и вся. Взрывали магазины, кафе и рестораны, вагоны первого класса – то есть, места повышенной концентрации «людей с деньгами».

Надо отметить, что не все анархисты склонялись к террору. Так, сам Петр Кропоткин и его последователи – «хлебовольцы» - относились к индивидуальным актам террора отрицательно, как и большевики ориентируясь на массовое рабочее и крестьянское движение. Но в годы революции 1905-1907 гг. гораздо более заметными, нежели «хлебовольцы», были представители ультрарадикальных направлений в российском анархизме – чернознаменцы и безначальцы. Последние вообще провозглашали безмотивный террор против любых представителей буржуазии.

Ориентируясь на работу среди беднейшего крестьянства, чернорабочих и грузчиков, подёнщиков, безработных и босяков, безначальцы обвиняли более умеренных анархистов – «хлебовольцев» в том, что они зациклились на промышленном пролетариате и «предали» интересы самых обездоленных и угнетенных слоев общества, тогда как именно они, а не относительно благополучные и материально обеспеченные специалисты, больше всего нуждаются в поддержке и представляют собой наиболее податливый для революционной пропаганды и взрывоопасный контингент. Впрочем, сами «безначальцы», чаще всего, были типичными радикально настроенными студентами, хотя попадались среди них и откровенно полууголовные и маргинальные элементы.

[Пpохожий]

Мария Никифорова, судя по всему, оказалась именно в кружке безмотивников. В течение двух лет подпольной деятельности она успела бросить несколько бомб – в пассажирский поезд, в кафе, в магазин. Анархистка часто меняла место жительства, скрываясь от полицейской слежки. Но, в конце концов, полиции удалось напасть на след Марии Никифоровой и задержать ее. Она была арестована, обвинена в совершении четырех убийств и нескольких ограблений («экспроприаций») и приговорена к смертной казни.

Однако, как и Нестору Махно, Марии Никифоровой смертную казнь заменили бессрочной каторгой. Скорее всего, приговор был обусловлен тем, что на момент его вынесения Мария Никифорова, как и Махно, не достигла совершеннолетия, по законам Российской империи, наступавшего в 21-летнем возрасте. Из Петропавловской крепости Мария Никифорова была этапирована в Сибирь – к месту отбытия каторги, однако сумела совершить побег. Япония, Соединенные Штаты, Испания – вот точки путешествия Марии, прежде чем она смогла обосноваться во Франции, в Париже, где активно включилась в анархистскую деятельность. В этот период Маруся принимала участие в деятельности анархистских групп русских эмигрантов, однако сотрудничала и с местной анархо-богемной средой.

Как раз к моменту проживания Марии Никифоровой, к этому времени уже принявшей псевдоним «Маруся», в Париже, началась Первая Мировая война. В отличии от большинства отечественных анархистов, выступавших с позиций «превратим войну империалистическую в войну классовую» или вообще проповедовавших пацифизм, Маруся поддержала Петра Кропоткина. Как известно, отец-основатель анархо-коммунистической традиции выступил с «оборонческих», как говорили большевики, позиций, приняв сторону Антанты и осудив прусско-австрийскую военщину.

Но если Кропоткин был стар и миролюбив, то Мария Никифорова в буквальном смысле рвалась в бой. Она умудрилась поступить в Парижскую военную школу, что было удивительно не только в силу ее русского происхождения, но и, в еще большей степени, в силу половой принадлежности. Тем не менее, женщина из России выдержала все вступительные испытания и, успешно пройдя курс военной подготовки, была зачислена в действующую армию в офицерском звании. Воевала Маруся в составе французских войск в Македонии, затем вернулась в Париж. Известия о Февральской революции, произошедшей в России, заставили анархистку спешно покинуть Францию и вернуться на родину.

Следует отметить, что свидетельства о внешности Маруси описывают ее как мужеподобную коротко стригшуюся женщину с лицом, отражавшим события бурной молодости. Тем не менее, во французской эмиграции Мария Никифорова нашла себе мужа. Это был Витольд Бжостек – польский анархист, впоследствии принимавший самое активное участие в антибольшевистской подпольной деятельности анархистов.

[Пpохожий]

Объявившись после Февральской революции в Петрограде, Маруся окунулась в бурную революционную действительность столицы. Установив связи с местными анархистами, она вела агитационную работу во флотских экипажах, среди рабочих. Тем же летом 1917 года Маруся отбыла в родной Александровск. К этому времени там уже действовала Александровская федерация анархистов. С приездом Маруси александровские анархисты заметно радикализуются. Первым делом, совершается миллионная экспроприация у местного промышленника Бадовского. Затем устанавливаются связи с действующей в соседнем селе Гуляйполе анархо-коммунистической группой Нестора Махно.

Первое время между Махно и Никифоровой наблюдались очевидные расхождения. Дело в том, что Махно, будучи дальновидным практиком, допускал значительные отхождения от классической трактовки принципов анархизма. В частности, он выступал за активное участие анархистов в деятельности Советов и вообще придерживался тенденции к определенной организованности. Позднее, уже после окончания Гражданской войны, в эмиграции, эти взгляды Нестора Махно были оформлены его соратником Петром Аршиновым в своеобразное течение «платформизм» (по имени Организационной платформы), которое также называют анархо-большевизмом за стремление к созданию анархической партии и упорядочению политической деятельности анархистов.

В отличие от Махно, Маруся оставалась непреклонной сторонницей понимания анархизма как абсолютной свободы и бунтарства. Еще в молодости идеологические воззрения Марии Никифоровой формировались под влиянием анархистов-безначальцев – наиболее радикального крыла анархо-коммунистов, не признававшего жестких организационных форм и выступавшего за уничтожение любых представителей буржуазии только по принципу их классовой принадлежности. Следовательно, в повседневной деятельности Маруся проявляла себя как гораздо большая экстремистка, нежели Махно. Во многом это и объясняет тот факт, что Махно удалось создать собственную армию и поставить под контроль целый район, а Маруся так и не шагнула дальше статуса полевого командира повстанческого отряда.

Пока Махно укреплял свои позиции в Гуляйполе, Маруся успела побывать в Александровке под арестом. Задержали ее революционные милиционеры, которые выяснили подробности экспроприации миллиона рублей у Бадовского и некоторых других ограблений, совершенных анархисткой. Тем не менее, в тюрьме Маруся пробыла недолго. Из уважения к ее революционным заслугам и по требованиям «широкой революционной общественности», Марусю освободили.

В течение второй половины 1917 – начала 1918 гг. Маруся участвовала в разоружениях воинских и казачьих частей, проходивших через Александровск и его окрестности. Вместе с тем, в этот период Никифорова предпочитает не ссориться с большевиками, получившими наибольшее влияние в александровском Совете, показывает себя сторонницей «анархо-большевистского» блока. 25-26 декабря 1917 г. Маруся во главе отряда александровских анархистов участвовала в оказании помощи большевикам при захвате власти в Харькове. Связь с большевиками Маруся в этот период осуществляет через Владимира Антонова-Овсеенко, который руководил деятельностью большевистских формирований на территории Украины. Именно Антонов-Овсеенко назначает Марусю начальником формирования кавалерийских отрядов в Степной Украине, с выдачей соответствующих денежных средств.

[Пpохожий]

Впрочем, Маруся решила распорядиться денежными средствами большевиков и в своих интересах, сформировав Вольную боевую дружину, которая фактически контролировалась только самой Марусей и действовала, исходя из собственных интересов. Вольная боевая дружина Маруси представляла собой достаточно примечательное соединение. Во-первых, оно было сплошь укомплектовано добровольцами – преимущественно, анархистами, хотя встречались и обычные «рисковые ребята», в том числе – «черноморы» - вчерашние моряки, демобилизовавшиеся с Черноморского флота. Во-вторых, несмотря на «партизанский» характер самого формирования, его обмундирование и продовольственное снабжение было поставлено на хороший уровень. На вооружении отряда находились бронеплатформа и два артиллерийских орудия. Хотя финансирование дружины осуществлялось, на первых порах, большевиками, отряд выступал под черным знаменем с надписью «Анархия – мать порядка!».

Однако, как и другие подобные формирования, отряд Маруси хорошо действовал, когда надо было провести экспроприации в занятых населенных пунктах, но оказался слабоват перед лицом регулярных воинских формирований. Наступление немецких и австро-венгерских войск вынудило Марусю отступить к Одессе. Надо отдать должное, что дружина «черногвардейцев» показала себя не хуже, а во многом и лучше «красногвардейцев», отважно прикрывая отступление.

В 1918 году приходит конец и сотрудничеству Маруси с большевиками. Легендарная женщина-командир не смогла примириться с заключением Брестского мира, которое убедило ее в предательстве большевистскими руководителями идеалов и интересов революции. С момента подписания соглашения в Брест-Литовске и начинается история самостоятельного пути Вольной боевой дружины Маруси Никифоровой. Надо отметить, что он сопровождался многочисленными экспроприациями собственности как у «буржуев», в число которых записывались любые обеспеченные граждане, так и у политических организаций. Все органы управления, включая Советы, анархистами Никифоровой разгонялись. Грабительские действия неоднократно становились причиной конфликтов Маруси с большевиками и даже с той частью анархистских лидеров, которая продолжала поддерживать большевиков, в частности – с отрядом Григория Котовского.

28 января 1918 года Вольная боевая дружина вступила в Елисаветград. Первым делом Маруся расстреляла начальника местного военкомата, обложила магазины и предприятия контрибуцией, организовала раздачу населению товаров и продуктов, конфискованных в магазинах. Впрочем, радоваться обывателю этой неслыханной щедрости не стоило – бойцы Маруси, как только закончились запасы продовольствия и товаров в магазинах, переключились на рядовых обывателей. Действовавший в Елисаветграде ревком большевиков все же нашел в себе смелость заступиться за население города и повлиять на Марусю, заставив ее вывести свои формирования за пределы населенного пункта.

Однако, через месяц Вольная боевая дружина вновь прибыла в Елисаветград. К этому моменту отряд насчитывал не менее 250 человек, 2 артиллерийских орудий и 5 бронеавтомобилей. Ситуация января повторилась: последовали экспроприации собственности, причем не только у настоящей буржуазии, но и у рядовых горожан. Терпение последних, между тем, заканчивалось. Точкой стало ограбление кассира завода «Эльворти», на котором трудилось пять тысяч человек. Возмущенные рабочие подняли восстание против анархистского отряда Маруси и оттеснили его к вокзалу. Сама Маруся, первоначально пытавшаяся унять рабочих, явившись на их собрание, была ранена. Отступив в степь, отряд Маруси начал расстреливать горожан из артиллерийских орудий.

[Пpохожий]

Под шумок борьбы с Марусей и ее отрядом политическое лидерство в Елисаветграде смогли взять меньшевики. Большевистский отряд Александра Беленкевича был выбит из города, вслед за чем отряды из числа мобилизованных горожан отправились на поиски Маруси. Важную роль в «антианархистском» восстании сыграли бывшие царские офицеры, которые приняли руководство формированиями ополчения. В свою очередь, на помощь Марусе прибыл Каменский красногвардейский отряд, который также вступил в бой с городским ополчением. Несмотря на превосходящие силы елисаветградцев, исход продолжавшейся несколько дней войны между анархистами и примкнувшими к ним красногвардейцами, и фронтом горожан, был решен бронепоездом «Свобода или смерть», который прибыл со стороны Одессы под командованием матроса Полупанова. Елисаветград вновь оказался в руках большевиков и анархистов.

Впрочем, отряды Маруси через непродолжительное время все же город покинули. Следующим местом деятельности Вольной боевой дружины стал Крым, где Марусе также удалось совершить целый ряд экспроприаций и вступить в конфликт с отрядом большевика Ивана Матвеева. Затем Маруся объявляется в Мелитополе и Александровке, прибывает в Таганрог. Хотя большевики возлагали на Марусю обязанности по защите от немцев и австро-венгров приазовского побережья, отряд анархистов самовольно ретировался в Таганрог. В ответ красногвардейцам в Таганроге удалось арестовать Марусю. Однако это решение было с негодованием встречено как ее дружинниками, так и другими леворадикальными формированиями. Во-первых, в Таганрог прибыл бронепоезд анархиста Гарина с отрядом Брянского завода Екатеринослава, поддержавшего Марусю. Во-вторых, в защиту Маруси высказался и давно знавший ее Антонов-Овсеенко. Революционный суд Марусю оправдал и освободил. Из Таганрога отряд Маруси отступил в Ростов-на-Дону и соседний Новочеркасск, где в это время были сконцентрированы отступавшие красногвардейские и анархистские отряды со всей Восточной Украины. Естественно, что и в Ростове Маруся отметилась экспроприациями, демонстративным сожжением денежных купюр и облигаций и другими подобными выходками.

Дальнейший путь Маруси - Ессентуки, Воронеж, Брянск, Саратов – также отмечен бесконечными экспроприациями, показательными раздачами народу продовольствия и захваченных товаров, растущей неприязнью между Вольной боевой дружиной и красногвардейцами. В январе 1919 года Маруся все же была арестована большевиками и этапирована в Москву в Бутырскую тюрьму. Однако революционный суд к легендарной анархистке оказался на редкость милостив. Марусю отдали на поруки члену ЦИК анархо-коммунисту Аполлону Карелину и ее давнему знакомому Владимиру Антонову-Овсеенко. Благодаря вмешательству этих видных революционеров и прошлым заслугам Маруси, наказанием ей стало только лишение права занимать руководящие и командные должности в течение шести месяцев. Хотя список совершенных Марусей деяний тянул на безусловный расстрел по приговору военно-полевого суда.

В феврале 1919 года Никифорова объявилась в Гуляйполе, в ставке Махно, где присоединилась к махновскому движению. Махно, знавший нрав Маруси и ее склонность к чрезмерно радикальным действиям, не разрешил ставить ее на командные или штабные должности. В результате, боевая Маруся два месяца занималась такими сугубо мирными и гуманными делами так создание госпиталей для раненых махновцев и больных из числа крестьянского населения, руководство тремя школами и социальная поддержка малоимущих крестьянских семей.

Однако вскоре, после того как был снят запрет на деятельность Маруси в руководящих структурах, она приступает к формированию собственного кавалерийского полка. Действительный же смысл деятельности Маруси – в другом. К этому времени, окончательно разочаровавшись в большевистской власти, Маруся вынашивает планы создания подпольной террористической организации, которая бы начала антибольшевистское восстание на всей территории России. В этом ей помогает прибывший из Польши муж Витольд Бжостек. 25 сентября 1919 г. Всероссийский центральный комитет революционных партизан, как окрестила себя новая структура под руководством Казимира Ковалевича и Максима Соболева, взорвала Московский комитет РКП (б). Однако чекистам удалось уничтожить заговорщиков. Маруся, подавшись в Крым, в сентябре 1919 года погибла при невыясненных обстоятельствах.