Торпеда для «И.Сталина»

[Пpохожий]

О трагической судьбе подорвавшегося и покинутого на минном поле турбоэлектрохода «Иосиф Сталин» умалчивалось сорок восемь лет. Немногочисленные публикации обычно заканчивались сообщением: корабли Краснознаменного Балтийского флота покидают лайнер с находящимися на нем — более 2500 человек! — защитниками Ханко.

[Пpохожий]

Рассказы участников

В конце ноября 1941 года у железной стенки Ленинградского порта пришвартовался пароход «Вахур» под командованием капитана Сергеева. Его палуба и трюмы были заполнены бойцами, прибывшими с полуострова Ханко, где находилась наша военная база. Противник пристрелялся к нашим объектам на этом кусочке балтийской земли, и все труднее проходила скрытая перевозка частей.

Воентехник второго ранга Михаил Иванович Войташевский:

— На Ханко я прибыл вместе со своими товарищами, ранее окончившими гражданские институты, бывшими курсантами: Михайловым, Мартияном, Марченко, Молчановым. Мы возводили аэродром, подземные укрытия для людей и самолетов.

О том, что мы должны были оставить Ханко, не знали до дня последней эвакуации. Наш батальон в составе сводного полка уходил в числе замыкающих. Без шума уничтожили или привели в негодность все оборудование базы. Паровозы и вагоны сбросили в воду. Брали только оружие, боеприпасы и продовольствие. 1 декабря 1941 года на рассвете начали грузиться на пассажирский турбоэлектроход «И.Сталин», стоявший у стенки. Остальные корабли были на рейде. Противник, видимо, обнаружил посадку и начал обстрел порта. Мы получили приказ — спрятаться на берегу. Догружались на следующий день, когда «И.Сталин» с номером военного транспорта «ВТ-501»стоял на рейде. Нас, офицеров, предупредили: «В случае обстрелов или взрывов оставаться на месте. Судно перегружено, и перемещаться опасно».

Караван тронулся в ночь со 2 на 3 декабря. На лайнере, не считая команды, по утверждению командира базы Ханко С.И.Кабанова, находилось 5589 ханковцев. Командиром лайнера был капитан 1-го ранга Евдокимов, комиссаром — капитан 2-го ранга Каганович, капитаном — Николай Сергеевич Степанов. Мой взвод занял каюту, рассчитанную на трех человек.

Среди ночи раздался сильный взрыв. Потух электрический свет. Бойцы вскочили и бросились к выходу, но я уже перекрыл двери и приказал всем оставаться на месте.

Через некоторое время свет включился, но вскоре раздался второй взрыв сильнее первого. Снова потух свет. В темноте, под натиском бойцов я очутился на палубе. Здесь была полная неразбериха. Люди метались по судну, не понимая, что произошло. Судно содрогнулось от третьего взрыва. Стонали и кричали раненые. Обезумевшие люди заполняли спасательные шлюпки, прыгали за борт. Тали одной шлюпки заело. Шлюпка встала вертикально, и люди из нее вывалились в воду. Началась перестрелка. Некоторые стреляли в себя. Трудно было понять, что происходит и что нужно делать. Один товарищ в кожанке держал в руках два спасательных круга. Я одновременно с кем-то схватился за круг, но не смог овладеть им.

К «И.Сталину» начали подходить военные корабли, на которые переносили раненых. К носу теплохода подошел эсминец «Славный», пытался взять нас на буксир, но теплоход снова наткнулся на мину. Взрывом большой силы разорвало нос корабля, и он начал погружаться быстрее. Я был контужен и упал на палубу.

Корма была оторвана раньше. Уцелела только середина судна, забитая мертвыми, живыми и ранеными. На военные корабли в течение трех часов, в темноте морозной штормовой погоды, сняли 1740 человек, большинство раненых. Тральщики, эсминец и катера уходили переполненными, люди стояли вплотную. В трюмы судна страшно было смотреть. Среди разбитых от снарядов ящиков, вперемежку с мешками муки, плавали изуродованные трупы бойцов и командиров.

Захват в плен советских военнослужащих, выживших после катастрофы лайнера «Иосиф Сталин».Фотография сделана с немецкого корабля.

[Пpохожий]

Капитан 1-го ранга Л.Е.Родичев:

— Пятый отряд под командованием вице-адмирала В.П.Дрозда должен был закончить эвакуацию наших войск с Ханко до того, как на заливе станет лед.

... 2 декабря в 21.25 мы снялись с якоря. Впереди строем уступа шли три тральщика. За ними, образуя второй ряд, следовали еще два тральщика, за которыми шел флагман — эсминец «Стойкий». Следом двигались турбоэлектроход «И.Сталин», эсминец «Славный», тральщик без трала и катер «Ямб». Отряд сопровождали семь катеров морских охотников и четыре торпедных катера.

Я был на мостике эсминца «Славный». Лицо обжигал северо-восточный морозный ветер. Волнение 5-6 баллов. За кормой, на Ханко, пылали город и порт.

3 декабря в 00.03, по сигналу с флагмана «Стойкого», согласно утвержденному маршруту, изменили курс с 90 на 45 градусов. В течение пяти минут после поворота у трех тральщиков взрывами мин были перебиты тралы. Началась поспешная их замена.

... В 01.14 при перемене курса «И.Сталин» вышел из протраленной полосы, раздался взрыв мины у левого борта турбоэлектрохода. Первый же взрыв вывел из строя автоматику управления рулями. Судно начало двигаться по кривой и, оставив протраленную полосу, по инерции вошло в минное поле. Через две минуты вторая мина взорвалась с правого борта лайнера. Уклоняясь от плавающих мин и отталкивая их шестами, эсминец «Славный» подошел к правому борту «И.Сталина» на расстояние в 20-30 метров.

...01.16. Взрыв мины под кормой турбоэлектрохода, дрейфующего по ветру. С эсминца прокричали на лайнер: «Стать на якорь!»

...01.25. От командира отряда с эсминца «Стойкий» получена радиограмма: «Командиру «Славного» взять турбоэлектроход на буксир».

... 01.26. Четвертый взрыв мины у носа лайнера. С «И.Сталина» передали: «Оторвало брашпиль и якоря, стать на якорь не можем!» Эсминец «Славный», отталкиваясь шестами от плавающих мин, стал на якорь. Турбоэлектроход продолжал дрейфовать по минному полю на юго-восток.

... 01.48. На помощь от эсминца «Стойкий» прибыл базовый тральщик. Взрывом мины его правый параван (Параван — подводный аппарат для защиты корабля от якорных контактных мин. Здесь и далее примеч. автора.) выведен из строя.

... 02.44. Эсминец «Славный» снялся с якоря и задним ходом стал приближаться к сдрейфовавшему на 1,5 мили лайнеру для подачи буксирного троса. Обнаружив за кормой плавающую мину, «Славный» дал ход вперед. Мина отброшена движением воды из-под винтов.

... 03.25. Финская батарея Макилуото открыла артиллерийский огонь по нашим кораблям. На турбоэлектроход со «Славного» начали подавать буксирный трос. В этот момент один из снарядов противника попал в носовой трюм лайнера. В трюме были снаряды и мешки с мукой, на которых сидели солдаты. Взрыв тяжелого снаряда и сдетонировавших боеприпасов был ужасен. Столб пламени от горевшей муки поднялся над «И.Сталиным». Нос турбоэлектрохода ещё сильнее погрузился в воду. Буксировать лайнер возможности больше не было.

Узнав по радио о происшедшем, вице-адмирал Дрозд приказал всем кораблям и катерам снимать бойцов. Тральщики начали принимать людей с «И.Сталина». Мешало сильное волнение. На помощь от флагманского эсминца «Стойкий» подошли еще два тральщика.

С наступлением дня можно было ожидать налета авиации противника, и наш отряд получил приказ: следовать к Гогланду! Позади, на минном поле, остался израненный турбоэлектроход.

[Пpохожий]

Начальник стройбата Анатолий Семенович Михайлов:

— После взрывов мин и сдетонировавших снарядов на подошедшие переполненные тральщики стали в давке прыгать те, кто мог протолкнуться к борту. Люди разбивались, падали между бортами кораблей в воду. Паникеров расстреливали в упор, а тральщики вынуждены были отойти.

Порядок на судне, в этих отчаянных условиях, с трудом наводил комендант транспорта «И.Сталин» капитан-лейтенант Галактионов (После плена Галактионов исчез, пи слухам, был репрессирован.), командовавший 50 вооруженными автоматами краснофлотцами.

Как свидетельствует А.С.Михайлов и как подтверждает штаб КБФ, с лайнера смогли снять лишь 1740 человек. Но ведь с Ханко на турбоэлектроход, по разным данным, погрузили около 6000 человек. Не считая убитых, в трюмах осталось более 2500 раненых и здоровых защитников Ханко. Куда же делись остальные?

Около 50 моряков торгового флота по приказу капитана лайнера Степанова и с разрешения вице-адмирала Дрозда к 05.00 утра подготовили спасательную шлюпку.

Капитан Степанов отдал свой браунинг подшкиперу Д.Есину.
— Передай властям. Я не могу оставить бойцов. Буду с ними до конца. Старшим на шлюпке назначаю второго помощника Примака. Я вручил ему все документы.

Турбинист машинной команды «И.Сталин» Петр Макарович Береговой:

— Из машины, где я находился, на верхнюю палубу было не выйти. Все проходы забиты людьми. Выбрался я по скоб-трапу, проложенному внутри дымовой трубы, открыл дверцу и прыгнул на радиорубку. Протиснувшись к борту, увидел стоявших рядом командира судна Евдокимова и капитана Степанова. Капитан Степанов сам травил тали, спускал первую шлюпку. По аварийной тревоге я был расписан на первой шлюпке и сказал об этом капитану. Степанов промолчал. Шлюпка, раскачиваясь, уже висела внизу, и я, не раздумывая, прыгнул в нее. Позади раздались крики, выстрелы, кто-то упал в воду. Шлюпка отошла от борта.

Позже нас подобрали и доставили в Кронштадт корабли КБФ.

Военные корабли отошли от «И.Сталина». На разбитом лайнере стараниями механиков по-прежнему неустанно работали помпы, выкачивая воду из разбитых отсеков. На рассвете противник снова обстрелял лайнер, но быстро прекратил огонь.

Во время обстрела кто-то на верхней надстройке выбросил белую простыню, но его тут же застрелили.

Не дождавшись помощи, командир лайнера, капитан 1-го ранга Евдокимов и капитан Степанов собрали в кают-компании всех командиров подразделений, находившихся на судне, — около двадцати человек.

[Пpохожий]

Командир артиллерийской батареи Николай Прокофьевич Титов:

— На совещании, кроме других командиров, присутствовал и комендант судна капитан-лейтенант Галактионов.

Обсуждали два вопроса:
1. Открыть кингстоны и вместе с 2500 оставшимися в живых бойцами пойти на дно.
2. Всем покинуть судно и вплавь добираться до берега, а это 8-10 километров.

Учитывая, что в ледяной воде не только раненые, но даже здоровые не выдержат более 15-20 минут, второй вариант посчитали равноценным первому.

Я, как самый молодой, неопытный в жизни, патриотически воспитанный в училище, взял слово:
— Балтийцы не сдаются, — заявил я.
— Конкретнее, — сказал Евдокимов.
— Открыть кингстоны и пойти всем на дно, — уточнил я.

Воцарилась тишина, после чего взял слово командир судна Евдокимов.
— В том, что с нами случилось, никто не виноват. Мы не одни, у нас на судне люди, и решать за них нельзя.

Вы — пассажиры, и я как командир один буду отвечать по морским законам перед правительством за ваши жизни. Что предлагает товарищ Титов — не лучший способ. Считаю, нужно браться за дело. Убитых на палубе предать по морскому обычаю морю. Раненым оказать помощь, обогреть, напоить горячим. Все, что есть плавучее, связать в плоты. Может, кто-нибудь ночью доберется к партизанам.
Степанов с Евдокимовым согласился.

[Пpохожий]

М.И.Войташевский:

— ... Вскоре дрейфующий лайнер пригнало на мелкое место. Судно еще больше потеряло остойчивость. Под ударами волн оно ползло по мели, заваливаясь то на один, то на другой борт. Чтобы не опрокинуться, мы непрерывно переходили с борта на борт и перетаскивали с собой тяжелые ящики со снарядами.

К утру все выбились из сил. Пронизывал колючий морозный ветер. Шторм усилился. Неожиданно сползавший с мели лайнер опасно накренился. Оставшиеся ящики полетели за борт. Выравнивая крен, все, кто мог двигаться, перебрались на противоположный борт, но крен не уменьшился. Тогда решили сбросить за борт тяжелый резервный якорь. За якорь брались и тащили кто как мог. Лишь с рассветом удалось столкнуть его в воду. То ли судно само сошло с мели, то ли якорь помог, крен уменьшился.

По-прежнему стонали раненые. Большинство ждали, верили, надеялись: «братишки не бросят, выручат».

На Гогланде и в самом деле не забыли ни о лайнере, ни о его пассажирах, но скорее всего по причине, указанной в статье В.Н.Смирнова «Торпеда для «И.Сталина». Ведь лайнер носил имя великого вождя. Если судно с людьми погибнет, никто из высшего эшелона власти не упрекнет моряков, но если немцы захватят лайнер и возьмут в плен 2500 воинов, беды не миновать. Страх наказания, вероятно, был главным арбитром. Вопрос решался просто: что важнее — надпись имени вождя на судне или жизнь 2500 своих солдат и офицеров? Перевесила — надпись.