«Я поцелую твои пейсы»

[Пpохожий]

«Я поцелую твои пейсы»: израильское участие в гражданской войне в Йемене

Верблюды, шейхи, горные племена, британский спецназ, воздушные нарды и длинная рука Израиля – из истории израильских тайных операций

Девизом йеменского движения «Ансар Аллах», они же хуситы, является «Аллах велик, смерть Америке, смерть Израилю, проклятие евреям, победа исламу». Хуситы, названные так по имени своего основателя и самопровозглашенного имама Хусейна аль-Хуси, являются идейными продолжателями зейдитского имамата, существовавшего в Северном Йемене 1000 лет с небольшими перерывами. Однако отношения между имамом и Израилем не всегда соответствовали нынешнему девизу.

[Пpохожий]

Игра престолов

18 сентября 1962 года скончался имам Ахмед бин Яхья Хамидаддин, король Йеменского Мутаваккилийского королевства. На следующий день королем и имамом был провозглашен его сын принц Мухаммад аль-Бадр. Долго царствовать ему не пришлось: уже 26 сентября 1962-го полковник Абдалла ас-Саляль, только что назначенный начальником генштаба, произвел переворот и провозгласил Йеменскую Арабскую Республику (ЙАР).

При обстреле дворца танками и артиллерией имам аль-Бадр сумел сбежать, добрался до саудовской границы и начал собирать верные ему зейдитские племена в горах Северного Йемена. Он надеялся повторить то, что было сделано при переворотах 1948 и 1955 годов: в 1948-м имам Яхья был убит, но его сын Ахмед с помощью северных племен в три недели восстановил власть семьи Хамидаддин и стал следующим имамом, в 1955-м пытались свергнуть уже самого Ахмеда, но принц аль-Бадр снова с помощью северных племен вернул власть своему отцу. Сейчас аль-Бадр дрался за самого себя. Возможно, ему снова удалось бы подавить переворот, но, помимо внутрийеменского расклада, на стол легла козырная карта: президент Египта Гамаль Абдель Насер оказал военную поддержку новой республике во главе с Салялем. Саудовская Аравия со своей стороны решила помочь аль-Бадру.

Может показаться, что такая поддержка сторон была тривиальной, но всё было сложнее. Еще имам Ахмед, несмотря на реакционную внутреннюю политику, сблизился с Насером настолько, что после слияния Египта и Сирии в Объединенную Арабскую Республику в 1958-м присоединил к ней Йемен, в результате чего была создана конфедерация Объединенных Арабских Государств. Более того, имам Ахмед взял курс на сближение с коммунистическими странами, принц аль-Бадр не только постоянно посещал Египет, но ездил в СССР и КНР, в Йемене работали советские и китайские специалисты, строили дороги, заводы и новый порт в Ходейде. Вообще, внешнеполитическая линия была такая, что аль-Бадра в западных разведках называли «красным принцем» и думали, не стоит ли убрать и Ахмеда, и аль-Бадра и передать трон брату Ахмеда Хасану, настроенному более прозападно. После выхода Сирии из состава ОАР в 1961-м Йемен тоже вышел из конфедерации, и отношения с Египтом обострились, но аль-Бадр по-прежнему считался насеристским элементом.

После переворота Саляль сообщил, что аль-Бадр погиб при штурме дворца, находившийся за границей Хасан объявил имамом себя, и только через несколько недель мир получил подтверждение, что аль-Бадр жив, собирает ополчение и намерен отвоевать Йемен обратно. К этому моменту египетские войска уже высадились в Йемене для поддержки республики, и ставка уже была сделана на Саляля. Возможно, если бы было известно, что имам жив, это повлияло бы на позицию Насера, возможно, нет, и он исходно ставил на Саляля, в любом случае к тому моменту это уже было неважно. Для Насера это был шанс снова поднять свой флаг и свой престиж после выхода Сирии из ОАР и снова продолжить свою экспансию. СССР, широко сотрудничавший со старым режимом, тоже сразу признал ЙАР и продолжил помогать в военных и гражданских областях. США тоже решили не спорить с фактами и в декабре 1962-го признали новую республику. На фоне только что закончившегося Карибского кризиса такое согласие сверхдержав было практически именинами сердца.

С другой стороны баррикад оказались монархии Ближнего Востока, которым этот кавалерийский наскок Насера вовсе не нравился: и Саляль, и Насер заявляли, что их цель — революция на всём Аравийском полуострове. Но если Иордания вскоре перестала помогать монархистам и признала республику, а Иран в целом был на стороне имама, но с активной помощью долго раскачивался, то Саудовская Аравия не могла смириться с такой угрозой прямо на своей границе. И по той же причине с этим не могла смириться Великобритания: интервенция Насера в Йемене прямо угрожала Адену и протекторату Федерации Южной Аравии. Однако, в отличие от Саудовской Аравии, британский истеблишмент колебался. Как обычно, Форин-офис, министерство колоний, премьер-министр, другие министры и чиновники имели свое мнение и тянули в разные стороны, и в результате пошли компромиссным путем: непризнание республики и официальное невмешательство в войну. Но только официальное.

[Пpохожий]

Тень Лоуренса Аравийского

Организаторами неофициального британского вмешательства в Йемене были отставные и действующие офицеры спецназа SAS (Special Air Service) и разведки, а также «суэцкая группа» политиков, которые, кроме необходимости защитить Аден, видели в этом новый раунд войны против Насера и возможность отомстить за неудачу Суэцкой операции 1956 года. Основное ядро организаторов составили легендарный подполковник Дэвид Стирлинг, создатель SAS во время Второй мировой, подполковник Джим Джонсон, бывший командир 21-го полка SAS, подполковник Джон Вудхаус, командир 22-го полка SAS, полковник Дэвид Смайли, член парламента от консерваторов Нил (Билли) Маклин, министр авиации Джулиан Эмери и министр по делам колоний Дункан Сэндс. Премьер-министр Гарольд Макмиллан и сменивший его в октябре 1963-го Алек Дуглас-Хьюм сами не принимали участия в организации, но были в курсе, как и соответствующие сотрудники MI6, губернаторы и другие чиновники, негласно оказывавшие содействие. Это была очень британская операция по стилю и исполнению.

Республиканская армия Саляля образца 1962 года недалеко ушла от племенного ополчения монархистов по уровню вооружения и подготовки, а по числу личного состава многократно ему уступала, поэтому основная тяжесть войны в Йемене легла на египетский экспедиционный корпус, который уже к началу 1963-го вырос до 20 тысяч человек. Египтяне контролировали столицу Сану и другие крупные города, дороги, прибрежную полосу и юг страны, а горами на севере и северо-востоке владели монархисты. В целом это соответствовало и распределению реальной поддержки сторон среди населения: северные шииты-зейдиты по вековой традиции были в основном за своего зейдитского имама, южные сунниты-шафииты преимущественно были за республику, городское население как более современное тоже больше склонялось к республике, иногда кланы переходили с одной стороны на другую из-за личных расчетов лидеров или банального подкупа. Важно подчеркнуть, что водораздел не проходил четко по линии шииты либо сунниты, и Саляль, и другие республиканские лидеры тоже были зейдитами, раздел был между старыми феодальными и новыми современными порядками. Поэтому монархисты в своей международной пропаганде не упирали конкретно на монархический режим, а предпочитали называть себя лоялистами и подчеркивали, что борются за свободный Йемен против египетской оккупации.

Египетская пехота не была готова к горной войне, бронетехника и артиллерия там тоже помогали ограниченно, поэтому главной ударной силой в северных районах стала египетская авиация, которой монархисты ничего не могли противопоставить и только укрывались от авианалетов в многочисленных пещерах. Из такой расстановки сил для монархистов следовала в основном партизанская тактика: минирование дорог, налеты, обстрелы, блокирование застав, изматывание, постепенное обескровливание египтян и развитие успеха при египетских отступлениях. Обеспечение этих задач и поставили перед собой британские организаторы: группы наемников должны были инструктировать монархистов в применении доступного им тяжелого вооружения, обучать диверсионной и минно-взрывной работе, создавать радиосеть для координации действий отрядов в разных районах и вести разведку. Решение о заброске наемников в Йемен организаторы приняли в марте 1963-го, и с июня 1963-го первая группа приступила к работе. Командовал ею легендарный подполковник Джонни Купер, один из «оригинальных» бойцов SAS, еще капралом воевавший под началом Дэвида Стирлинга в Северной Африке и затем прошедший Францию и Германию, а после Второй мировой – Малайю и Оман.

Финансирование всей этой операции полностью взяла на себя Саудовская Аравия. Она оплачивала работу наемников, а также поставляла вооружения и через свою границу, и через Аден, и снабжала деньгами самого имама аль-Бадра, потому что монархическому ополчению тоже нужно было платить, причем бумажки не ценились, валютой были золотые соверены либо серебряные талеры Марии Терезии. Египетская пропаганда говорила о сотнях наемников, воюющих на стороне монархистов, реально за последующие годы в Йемене действовали несколько десятков наемников, в основном британских, а также французских и бельгийских. Французы были нужны британцам потому, что вместе и Насера бить легче, и как маскировка, вместо чисто британской операции. Французы, среди которых были такие знаменитые фигуры, как Роже Фольк и Боб Денар, тоже действовали при негласном содействии французской разведки: Франция не испытывала восторга от появления Насера вблизи Джибути.

Война шла с переменным успехом, наступления сменялись контрнаступлениями, периодически происходили перемирия и переговоры между Саудовской Аравией и Египтом о выводе войск и прекращении поддержки сторон, а также конференции республиканских и монархических элементов в попытке достичь компромисса, которые снова сменялись ожесточенными боями. В результате египетское военное присутствие в Йемене затянулось на пять лет, доходя в отдельные моменты почти до 70 тысяч человек, что составляло почти треть всего боевого состава египетской армии. Общие потери египтян убитыми составили до 20 тысяч человек. Война не отличалась гуманностью: Египет применял в том числе и химическое оружие против мирного населения, монархисты в ответ отрезали пленным египтянам уши, носы, губы и отправляли в таком виде обратно: это называлось «улыбка для Насера». Решительной победы достичь не удалось, и Йемен стал для Насера собственным Вьетнамом, к злорадному удовольствию всех его недругов.

[Пpохожий]

На дальних подступах

Одним из главных недругов Насера был Израиль. На собственно израильско-египетской границе после Синайской войны 1956 года было в основном тихо, но постоянная политическая экспансия Насера на Ближнем Востоке, создание ОАР и последующие попытки ее возродить, египетские разработки ракетного и химического вооружения и непрерывная антиизраильская пропаганда делали Насера для Израиля олицетворением того, чего Бен-Гурион опасался еще в ноябре 1948-го, записав в своем дневнике: «Признаем правду: мы победили не потому, что наша армия вершит чудеса, а потому, что арабская армия гнилая. Но должна ли эта гниль быть вечно? Разве невозможен арабский Мустафа Кемаль?» Популярный лидер мощнейшей арабской страны, изгнавший империалистов, провозглашающий объединение арабов и восстановление их былой славы, с которым уже была одна война и следующая только вопрос времени, которого поддерживает СССР и за которым ухаживают США: опаснейший враг.

Поэтому высадку Насера в Йемене Израиль рассматривал и как опасность, и как возможность: египетская угроза стратегически важному для Израиля Баб-эль-Мандебскому проливу, потенциальное дальнейшее падение монархий Аравийского полуострова и захват Египтом его нефтяных месторождений, с одной стороны, и возможность связать Насера на удаленном от Израиля фронте и надолго обескровить его армию – с другой. Такое совпадение израильских интересов с британскими вскоре привело к практическому сотрудничеству.

Оружие и боеприпасы монархисты получали из Саудовской Аравии и Адена долгими сухопутными путями, и на многих участках единственным возможным транспортом были верблюды. Согласно выкладкам Нила Маклина, который замерил параметры на местности, один верблюд мог нести 20-30 винтовок, средняя скорость каравана три мили в час на равнине и две мили в горах, средний дневной переход 20 миль. Кроме того, местные кланы по пути облагали караваны данью деньгами и оружием за проход через свою территорию, иногда дороги были заминированы, иногда караваны подвергались египетским налетам и обстрелам. И если в приграничных районах снабжение неповоротливыми и медленными верблюжьими караванами было терпимым, то ближе к центру страны требовались другие средства. Идеальным средством было десантирование оружия с воздуха, но все участники, имеющие такие возможности, то есть Великобритания, Франция, Саудовская Аравия и Иран, отказывались это делать по политическим соображениям. Поэтому британские организаторы обратились к Израилю, который совсем недавно тоже получил такую возможность.

До 60-х годов транспортными самолетами ВВС Израиля были С-47 «Дакота» и «Норд Норатлас». И если раньше этого хватало, то с конца 50-х, а особенно с начала 60-х, на фоне бурного развития отношений, в том числе военных, со странами Африки, потребовались новые дальности. «Дакоты» и «Норды» с практической дальностью до 2 500 км долетали только до Эфиопии, дальше им требовалась дозаправка. В ВВС хотели получить тяжелые транспортники С-130 «Геркулес» либо С-97 «Стратофрейтер», но США тогда еще не продавали Израилю военные самолеты. В результате после изысканий и размышлений летчик-испытатель «Таасия Авирит» Хуго Маром купил в Калифорнии пять списанных авиакомпанией «Пан Американ» авиалайнеров «Боинг 377 Стратокрузер», гражданской версии «Стратофрейтера», а в Аризоне – списанные ВВС США части от «Стратофрейтеров»: хвосты со створчатыми десантными люками, грузовые палубы, рампы и другие детали. Отдельные части, в отличие от целых военных самолетов, продавать разрешалось, таким образом Маром купил, по сути, наборы деталей для конверсии гражданского варианта в военный.

С марта по май 1962-го все пять самолетов прибыли в Израиль, и «Таасия Авирит» приступила к их долгому переоборудованию. Еще до окончания полной конверсии «Стратокрузеры», получившие в Израиле название «Анак» (Гигант), начали с декабря 1962-го выполнять дальние полеты, в первую очередь по доставке вооружений из Франции, позже начались и полеты в Африку: практическая дальность более чем 6 000 км открыла новые горизонты. В феврале 1963-го в 103-й транспортной эскадрилье открылось звено «гимель» для оперативного принятия «Стратокрузеров», в мае 1963-го оно было переименовано в 120-е звено. С января 1964-го оно уже реально действовало как отдельная эскадрилья, но официально новая 120-я «Международная» транспортная эскадрилья открылась только 1 июля 1964-го. Командовал эскадрильей майор Арье Оз.

[Пpохожий]

«Готов принять оружие от кого угодно»

И как раз на начало действий 120-й эскадрильи пришлось совпадение британских и израильских интересов по йеменскому вопросу. Сначала Джим Джонсон осведомился у министра иностранных дел правительства имама Ахмеда аль-Шами, не будет ли имам возражать, если необходимое монархистам оружие десантирует Израиль. Шами сказал, что имам готов принять оружие от кого угодно. Нил Маклин получил похожий ответ также от принца Хасана, дяди имама и премьер-министра. После этого Маклин провел предварительную беседу с израильским военным атташе в Лондоне полковником Даном Хирамом. Затем 10 декабря 1963-го заместитель генерального директора МИД Израиля Яаков Герцог встретился в Лондоне с министром двора, тестем и конфидентом имама Яхьей аль-Хирси. Также на встрече присутствовал Меир Амит: с января 1962-го он был начальником АМАНа, с марта 1963-го из-за отставки Исера Харэля параллельно возглавлял и «Моссад», а в январе 1964-го передал командование АМАНом Аарону Яриву и остался начальником «Моссада».

Хирси сообщил, что он послан лично имамом аль-Бадром, что его народ не питает вражды к Израилю и что ввиду попыток лишить его народ независимости он обращается к Израилю за дружбой и помощью. Помощь запрашивалась следующая: военная – поставки оружия согласно списку; финансовая; политическая – лоббирование в США отмены признания ЙАР, дипломатические усилия среди друзей Израиля; и прямая – нападение Израиля на Египет. Со своей стороны Хирси обещал признание Йеменом Государства Израиль сразу же после победы имама и выразил готовность дать об этом письменное обязательство. Яаков Герцог поднял вопрос о возможностях навести контакты между Израилем и Саудовской Аравией, от этой темы Хирси уклонился, сказав только, что, если Йемен признает Израиль, это может подвигнуть и другие арабские страны в нужном направлении.

По окончании встречи Герцог и Амит отправили в Израиль телеграмму со своими рекомендациями, где Герцог, в частности, написал: «Несмотря на большую неуверенность в том, что мы в результате получим выгоду от этой связи, нельзя упускать возможность». Через несколько дней Герцог передал Хирси принципиальный положительный ответ, и 20 декабря 1963-го Хирси прилетел в Израиль и провел серию встреч с руководством «Моссада» и МИД. Стороны договорились о поставках оружия Израилем, о посылке израильского представителя в Йемен для оценки положения и о дипломатической помощи Израиля, включая пропаганду в пользу имама в Европе и США и финансирование содержания йеменского политического представительства в Париже на сумму $ 25 000. В феврале 1964-го Хирси снова встретился с Герцогом в Париже и в Лондоне, на этот раз вместе с принцем Абдуррахманом бин Яхья, дядей имама и вице-премьером. Хирси привез письмо имама, подтверждающее все предыдущие договоренности. Дальнейшие контакты с йеменцами были переданы из ведения МИД в «Моссад», куратором назначили Нахума Адмони, будущего начальника «Моссада».

Нил Маклин прилетел в Израиль и встретился с Меиром Амитом, Нахумом Адмони и премьер-министром Леви Эшколем. 20 февраля 1964-го Джим Джонсон и Дэвид Смайли встретились с заместителем министра обороны Шимоном Пересом и командующим ВВС генерал-майором Эзером Вайцманом. Через несколько дней Джонсон, управлявший из Лондона всей работой наемников в Йемене, прилетел еще раз со своим помощником Тони Бойлом для уточнения последних деталей. Бойл, как наиболее подходящий, стал координатором англо-израильской десантной операции: молодой флайт-лейтенант, недавно уволившийся летчик-истребитель, служивший адъютантом верховного комиссара Адена, потомственный авиатор – его отец сэр Дермот Бойл был маршалом королевских ВВС. Бойл знал и обстановку на местности, и прекрасно находил общий язык с израильскими летчиками относительно авиационных проблем.

[Пpохожий]

Первым делом самолеты

Параллельно уточнениям деталей с британцами в ВВС шла собственная подготовка: разведывательная, навигационная и техническая.

С санкции Эзера Вайцмана Меир Амит послал в Йемен начальника разведки ВВС подполковника Зеэва Лирона для рекогносцировки. Лирон прошел краткую подготовку в «Моссаде» (потом она ему пригодится, когда он перейдет туда служить), получил фальшивый паспорт, через Европу и Африку прилетел в Аден, и оттуда британцы с местными проводниками забросили его в Йемен. Он изучил возможные места для десантирования грузов, оценил уровень монархического ополчения, конкретные потребности в оружии и боеприпасах, общую обстановку и расположение египетских войск. Затем через Аден, Эфиопию и Европу он вернулся в Израиль, и в пятницу вечером в аэропорту его встретил Меир Амит с единственным вопросом: «Ты рекомендуешь десантирование?» – «Рекомендую». Прямо из аэропорта Меир Амит позвонил Эзеру Вайцману по телефону-автомату, на следующее утро, в субботу, Вайцман вызвал к себе домой Арье Оза и поставил ему задачу: подготовить десантирование груза в Йемене, полет туда-обратно без посадки, ночью, на малой высоте, около шести тонн за раз. Примерное место сброса Вейцман показал в школьном атласе своего сына.

Операция была строго секретной, поэтому Арье Оз запретил штурману Моше Бартову обращаться в метеорологическое подразделение ВВС за данными, и тот в штатском под видом студента отправился в метеоцентр в Бейт-Дагане и библиотеку Еврейского университета за всей возможной информацией о климате и погодных условиях Йемена: температура, направление ветров, облачность, давление. За неделю он изучил всё, что там было на иврите, английском, французском и испанском, используя в том числе знания ладино.

После этого начали отрабатывать навигацию по звездам с помощью секстанта и провели несколько тренировочных полетов над Средиземным морем на дистанциях, имитирующих полет в Йемен. Учитывая, что летать в силу понятных причин придется по ночам, а снижение для десантирования и подъем после него будут проходить в горах, решили, что операцию следует проводить в полнолуние, чтобы летчики лучше различали рельеф. Взлет будет перед закатом, сброс в районе полуночи, возвращение утром, таким образом, почти весь полет над опасными районами попадет на темное время суток, с учетом этого и проложили маршрут. В навигационном плане всё было готово. Как сказал Моше Бартов, «я перешел потом на боевые самолеты, был штурманом на «Фантомах» и участвовал во многих операциях, но прокладка маршрута в Йемен и навигация там были самыми сложными в моей штурманской карьере».

В техническом плане надо было прежде всего учитывать, что «Стратокрузер» был сложной машиной с капризными двигателями, в ВВС его в шутку называли «лучшим трехмоторным самолетом», потому что почти в каждом полете хотя бы один из четырех моторов отказывал. На тот момент в 120-м звене было три готовых «Стратокрузера», поэтому решили поставить второго бортинженера, чтобы в течение полетов каждые полчаса записывал технические параметры; по результатам выбрали четыре наиболее надежных мотора из имевшихся 12 и использовали для полетов в Йемен только их. Из самолетов тоже выбрали наиболее технически готовый, бортовой номер 96, регистрационный 4X-FPZ. После этого провели несколько тренировочных дневных и ночных сбрасываний, 16 контейнеров общим весом 5 700 кг нетто, с 600 футов на скорости 130 узлов, и тоже доложили о готовности.

Эзер Вайцман, с одной стороны, поддержал идею о сбрасывании оружия в Йемене, но с другой – опасался британского коварства, не есть ли это всё хитрая ловушка или провокация. Поэтому он поручил Озу походить с Тони Бойлом по злачным местам и проследить, не развяжется ли у него на эту тему язык в пьяном виде. Бойл ничего подозрительного не сказал, и в результате этих походов Оз с ним подружился. Вайцман также настоял, чтобы Бойл сопровождал полеты, и техники установили для него специальное кресло в кабине слева от пилота. Радиосвязь с принимающими груз в точке сброса наемниками велась через Бойла. Нужные технические детали всего радиообмена вокруг операции предварительно обговорил приехавший в Израиль майор Стэн Симонс из британского Ближневосточного командования в Адене.

Как принято в секретных и вообще военных операциях, всё было закодировано. Сама операция по десантированию получила в АОИ название «Ротев» (Соус). Британцы первоначально называли операцию «Леопард», затем «Манго», потом «Ремонт». Кодовым названием для Израиля британцы выбрали «Уэльс» – израильтяне, соответственно, были «валлийцы», затем Израиль называли «Манго-ленд» либо «Шотландия». Израильтяне, со своей стороны, называли британцев «Тернии» (Кимшоним).

Полет в 2 000 км в одну сторону, в основном над Красным морем с Саудовской Аравией с одной стороны и Египтом с другой, десантирование в горах вблизи египетских позиций в Йемене и возвращение обратно были опасными и в военном, и в техническом плане, поэтому на нештатные ситуации были предусмотрены два запасных аэродрома: Бишофту (Дэбрэ-Зэйт) – главная база ВВС Эфиопии – и Джибути. Оба этих аэродрома были хорошо знакомы израильским летчикам вообще и Арье Озу в частности: в Джибути он часто заправлялся, а в Дэбрэ-Зэйт служил инструктором и обучал эфиопских летчиков. При аварийной посадке предварительно нужно было сбросить оружие в море. Аварийная посадка в Йемене запрещалась. На крайний случай можно было сесть на прибрежной полосе в Саудовской Аравии, откуда спасательная команда должна была эвакуировать экипаж воздушным либо морским путем. Опознавательные знаки «Стратокрузера» были закрашены, экипаж заучил легенду южноамериканской авиакомпании, все были одеты в штатское – Тони Бойл закупил для них соответствующий гардероб в лондонском «Маркс энд Спенсер», также все имели при себе по 24 золотых соверена в пластиковых мешочках как часть «набора выживания».

20 марта 1964-го Тони Бойл сопроводил в Аден двух агентов «Моссада», один из которых остался в Нукубе при тыловом штабе наемников, а второй проследовал в Йемен для наблюдения. 25 марта Бойл вылетел в Израиль, и начались последние приготовления. На этом этапе Джонни Купер, который должен был принимать первый груз, начал настаивать на переносе сброса в районе Хаулана на 12 миль в сторону с точки «Авокадо» в точку «Апельсин»: она была ближе к войскам принца Абдаллы бин Хасана, командующего Второй национальной армией, иначе не всё оружие до них дойдет, также точка была дальше от египетских позиций и от гор. Израильтяне крайне не хотели менять точку на неизвестную, с которой не было предварительно получено фотографий, но после нескольких дней интенсивного радиообмена Бойл их уговорил, напирая на авторитет Купера: он принял за свою карьеру много грузов с воздуха в разных странах, и на него можно было положиться.