[Kati-Gusta]

Еще когда мы разрезали Восточную Пруссию, видел я понурые колонны
возвращающихся пленных -- единственные при горе, когда радовались вокруг все, -- и уже тогда их
безрадостность ошеломляла меня, хоть я еще не разумел её причины. Я соскакивал, подходил к этим
добровольным колоннам (зачем колоннам? почему они строились? ведь их никто не заставлял,
военнопленные всех наций возвращались разбродом! А наши хотели прийти как можно более
покорными...) Там на мне были капитанские погоны, и под погонами да и при дороге было не узнать:
почему ж они так все невеселы? Но вот судьба завернула и меня вослед этим пленникам, я уже шел
с ними из армейской контрразведки во фронтовую, во фронтовой послушал их первые, еще неясные
мне, рассказы, потом развернул мне это все Юрий Е., а теперь, под куполами кирпично-красного
Бутырского замка, я ощутил, что эта история нескольких миллионов русских пленных пришивает
меня навсегда, как булавка таракана. Моя собственная история попадания в тюрьму показалась
мне ничтожной, я забыл печалиться о сорванных погонах. Там, где были мои ровесники, там
только случайно не был я. Я понял, что долг мой -- подставить плечо к уголку их общей тяжести --
и нести до последних, пока не задавит. Я так ощутил теперь, будто вместе с этими ребятами и я
попал в плен на Соловьевской переправе, в Харьковском мешке, в Керченских каменоломнях; и
, руки назад, нес свою советскую гордость за проволоку концлагеря; и на морозе часами
выстаивал за черпаком остывшей кавы (кофейного эрзаца) и оставался трупом на земле,
не доходя котла; в офлаге N 68 (Сувалки) рыл руками и крышкою от котелка яму
колоколоподобную (кверху уже), чтоб зиму не на открытом плацу зимовать; и озверевший
пленный подползал ко мне умирающему грызть мое еще не остывшее мясо под локтем;
и с каждым новым днем обостренного голодного сознания, в тифозном бараке и у
проволоки соседнего лагеря англичан -- ясная мысль проникала в мой умирающий
мозг: что Советская Россия отказалась от своих издыхающих детей.
"России гордые сыны", они нужны были ей, пока ложились под танки,
пока еще можно было поднять их в

"Архипелаг ГУЛаг"
Глава 6.
Та весна