[Kati-Gusta]

Обвинение в хищении книг Геннадий Сергеевич разбил в пух
и прах, запросив документы из библиотечного архива, где
указывалось, что все изъятые при обыске библиотечные книги -
списанонная в установленном порядке литература и все это
приобретено им по остаточной стоимости в соответствии с
действующими правилами. А на вопрос обвинения, почему
же эти списанные книги в таком хорошем состоянии (почти
как новые), Геннадий Сергеевич заявил, что он не может
нести ответственность за то, что "всю вашу литературу
почти я один и читаю".
Когда же обвинение перешло к "хранению антисоветской
литературы", подсудимый устроил форменный скандал.
Он заявил, что изъятые у него "два тома, переплетенные
в красную материю", никак не могут быть произведением
"Архипелаг ГУЛАГ". Дело в том, что по всей партийной и
советской прессе, по выступлениям наших уважаемых
граждан, представителей культуры, литературы, науки и
пр. (тут же шел список этих граждан), он знает, что
"Архипелаг ГУЛАГ" - насквозь лживая книга. Вместе с
тем, правдивость всех фактов, изложенных в книгах,
изъятых у него при обыске ("два тома, переплетенные
в красную материю"), он может доказать тут же, ссылаясь
при этом только на ту самую партийную литературу из
библиотеки, которая тоже была у него изъята при обыске.

Ладно бы он только заявил это, он и вправду начал в
качестве примера доказывать истинность сведений
"Архипелага" в главе о первых политических процессах
советской власти (надо сказать, что память у Геннадия
Сергеевича была феноменальная). Всякие попытки суда
прервать его речь как не относяшуюся к делу, он парировал
как покушение суда на основу основ правосудия - на защиту
. Он ведь выступал в качестве своего адвоката.

Далее он указал судьям, что на их плечах лежит
колоссальная ответственность, так как им надо определить,
кто именно врет: вся партийная и советская пресса вместе
с перечисленными ранее уважаемыми гражданами или
гражданин обвинитель, называющий изъятые книги
произведением "Архипелаг ГУЛАГ". "Однако, если суд
примет решение в пользу обвинителя, - изгалялся далее
Геннадий Сергеевич, - то из того факта, что врет вся
партийная литература, логично следует, что врет и
обвинитель, то есть если изъятые книги и признают
"Архипелаглм ГУЛАГ", одновременно докажут их
правдивость, а значит, и установят, что в их хранении
отсутствует "состав преступления".

В общем - суд был славный к полному удовольствию
собравшихся.
Геннадий Сергеевич получил-таки два года "химии", но
скоро был отпущен по юбилейной амнистии как награжденный
орденами (для меня было довольно неожиданно узнать, что
он за время своей милицейской службы имел, оказывается,
боевые награды - сам он ими никогда не бренчал).


И вообще, все, что происходило с "Архипелагом", странным
образом нарушало типичную советскую картину отношения
граждан к самиздату (здесь я называю словом "самиздат" не
только произведения самодельного производства, но и любую
запрещенную в официальном распространении литературу).
Конечно же, граждане, у которых находили "Архипелаг" или
уличали в причастности к его хранению, распространению или
тиражированию, вели себя по-разному (гордились этой
причастностью... раскаивались... - было все). Однако
добровольной (истинно добровольной) выдачи книги чекистам
или искреннего порыва настучать о том, что такой-то негодяй
дал эту книгу, - всего этого почти не было. Конечно, я говорю
только на основании собственного опыта, так что если
говорить строго, то следует сказать, что подобных
проявлений поголовной бдительности с "Архипелагом"
было на порядок меньше, чем с другими книгами.