|
Пишущий
|
На далёкой планете (её назовём - Ценендера)
Проживал одиноко в огромном дворце властелин;
По утрам он печально седлал своего дромадера,
И скакал, и искал человека средь гор и долин.
Не досталось Экзилию хоть небольшого народа,
На планете пустой горевал безнародный король…
Ни дворян, ни мещан, ни крестьян, ни паршивого сброда;
Так сказала статистика: численность подданных – ноль.
Длился век властелина тосклив, безотраден и долог:
Как шаром покати! Потерпели все поиски крах…
Но явился однажды к Экзилию роботехнолог,
Именуемый Трурлем и очень известный в мирах.
Смастерил он из грязи князей уже несколько дюжин,
Делал спутники, роботов, топливо гнал для ракет;
Был он многим окрестным владыкам полезен и нужен,
Хоть не всё было ладно у Трурля по части анкет.
Обделённый Экзилий, однако, плевал на анкеты:
«Изготовь мне, технолог, людей – миллион или два.
Для восьми королей ты народом заполнил планеты -
Вот такая в соседних галактиках ходит молва».
Тот в ответ: «Миллион или два – это просто убого!
Закажи миллионов не менее ста двадцати;
Для планеты обширной такой – и сто сорок не много.
Обеспечу тебе население – только плати!»
У технолога Трурля готовы на всё прейскуранты;
Был получен задаток – и взялся технолог за труд:
Засвистели фотоны, со скрежетом двинулись кванты,
И со скоростью света пошёл из реактора люд.
Правда, люд очень мелкий, упрятанный в ящик из стали, -
В этот ящик Экзилий глядел сквозь кривое стекло;
Но налоги в казну поступать и из ящика стали,
Под стеклом засновали людишки - и дело пошло!
Всё в порядке… Пора королю расплатиться по счёту…
Но Экзилий сурово на Трурля с престола глядел:
«Нет, не стану платить за халтурную эту работу!
Кстати, ждёт тебя суд и расправа – по парочке дел.
Эти роботы рядом со мною – не мелочь, по счастью;
Ты их сам наклепал для охраны особы моей…
В общем, так: за попытку финансовых диспутов с властью –
Ну-ка, взять его, хлопцы! В тюрьму до скончания дней!»
Но Экзилий дотоле не ведал подобного срама:
Лапы роботов тщетно пытались схватить пустоту…
«Ты не понял, король: пред тобою моя голограмма!
Не достанешь меня: я давно на ракете ту-ту!»
Так и вышло: остался Экзилий с людьми и с деньгами,
А технолог сбежал, лишь задаток упрятав в карман –
Богатеет теперь, шевеля, как и прежде, мозгами,
На планете другой, где вокруг - непроглядный туман.
Непрерывно с тех пор проклинал он причину побега,
О коварном монархе он всем и везде говорил;
Но сказал Клапауциус, старый и мудрый коллега:
«Эту кашу зачем ты, мой друг, вообще заварил?
Оказался ты с этим проектом в огромнейшей… луже:
(И покрепче сказал бы, но ругани я не люблю);
После этой работы всем стало не лучше, а хуже:
Человечкам твоим, и тебе, и ещё – королю».
Да, всё верно: несчастный изгнанник морально оплёван,
Он помог королю – и теперь обвинён в мятеже;
А народец? – он в ящик, где тесно и душно, закован;
А монарх? – он народцем весьма недоволен уже.
Управленье народом ему удаётся не слишком,
То немного прижмёт, то отпустит опять тормоза;
Давит кнопки, чтоб не было лишней свободы мыслишкам;
Только в ящике – худо, и всё нарастает буза.
Там прибавит, убавит вот здесь, этот блок – перестроит,
В этом что-то усилит, а этот – совсем отключит;
Но опять говорит по утрам ему главный андроид,
Что народец пищит, и что ящик всё больше трещит.
Даже если катод поменяет местами с анодом –
Проку нету от этих замен для решенья проблем.
Что же делать Экзилию с этим несносным народом?
Не расскажут Азимов и Кларк, не поведает Лем…
Сергей Шоргин
|