[Пpохожий]

Не менее цинично и отношение «эффективных менеджеров» к получившим травмы. В заявлении рабочих Утесистого прииска, полученном окружным инженером 6 (19) марта 1912 года, приведены такие факты:

«Рабочему Шатохину, № 7383 (номер расчетной книжки — О.Н.), в шахте на работе ушибло палец левой руки, благодаря чему не мог работать и проболел 22 дня. Лежал в казарме. Не получил никакой платы.
Рабочему Загайнову. № 7405, в шахте расшибло указательный палец правой руки. 5 января в больнице не был принят. Платы никакой не проводят, насильно гонят на работу, продовольствие не дают, а палец и по сие время болит.
Рабочему Шелковникову в воскресенье, 18 декабря, расшибло на работе в шахте колено левой ноги, когда заявили смотрителю Синцову, последний ответил, что за праздничные ушибы больным платы не полагается, и не обратил внимания. № 9143, рабочий Егор Васильев, получил ушибы 6 октября, пролежал до 1 марта 1912 г., в больницу не принят, и больничная плата не проведена. Болен в настоящее время.
Рабочему Степану Угрюмову, № 9164, в шахте камнем расшибло голову в нескольких местах, но в больнице находился до тех пор, пока ему зашивали раны, остальное время лежал в казарме, сорок два дня. Никакой платы не производилось.
Рабочий Степан Лошанов, № 9069 в настоящее время, а в 1911 г. — № 7122, в шахте огнивом переломило ногу. Пролежал в больнице шесть месяцев. Больничных не получил.
Рабочему Матвею Достовалову, № 7495, в шахте при работе расшибло палец указательный правой руки, а левую руку — между локтем и кистью. На сделанное заявление смотрителю Синцову последний ответил: «Вы лезете с каждым пустяком», сопровождая при этом нецензурной бранью. С этим пустяком Достовалов проболел 12 дней, не получив никакой платы».

Условия жизни рабочих «Лензото»

В казармах, куда после каторжного труда возвращались голодные и обессиленные люди, по свидетельству фабричного инспектора, было «так холодно, что мокрые сапоги примерзают к полу, рабочие вынуждены спать в шапках». А побывавший на приисках адвокат Алексей Никитин с негодованием свидетельствовал:

«Рабочие казармы представляли из себя нечто из ряда вон выходящее в отношении своей антигигиеничности и неудобства для живущих в них. Уже один внешний вид многих из них вызывал опасение за судьбу обитающих в них: стены покривились и поддерживались подставками, в стенах и крышах щели, вместо вентиляторов — в стенах прорублены дыры, заткнутые тряпьем, окна с разбитыми стеклами… На плите чугунки с пищей, парится белье, над плитой на жердях сушится белье, пеленки, портянки, валенки, мокрая рабочая одежда. Густые испарения поднимаются от плиты, соединяются с испарением тел, испорченным дыханием воздухом — и в казармах образуется невозможная атмосфера».