[Пpохожий]

Страшно становилось в Москве. Из нас никто не сомневался, что большевики обречены. Кольцо вокруг Советской власти стягивалось, и мы были уверены, что большевикам из него не выскочить. Казалось, что подходят сроки, но внутри этого кольца было просто страшно оставаться. Я уже хорошо знал большевиков и чувствовал, что существа четвертого измерения собираются устроить кровавую свистопляску.

Но далеко не все это понимали. Многие, очень многие москвичи все еще думали, что смогут отсидеться в своих углах... Но все только ждали. Уже тогда при мне начал создаваться тот советский служилый класс, благодаря которому большевики существуют более 12 лет. Большая часть советских служащих относилась к большевикам отрицательно, критиковала и осуждала их. Русские культурные верхи тогда еще были полны военного патриотизма. Но, попав на службу и «устроившись», обыватель довольно быстро менялся и начинал опасаться как бы не было хуже в случае новых перемен.

Эту психологию мне пришлось наблюдать как у штатских, так и у военных. Офицеры Генерального штаба старались выслужиться в погоне за прибавками. Хорошие старые судейские чиновники убеждали себя, что они должны служить честно новой власти. Рассуждение было самое примитивное: лучше пусть остается то, что есть, а то и этого не будет. Продовольственные подачки действовали далеко не только на одних рабочих. Сколько этих спецов было потом перебито большевиками.