[Пpохожий]

Нам с Ашубом недолго пришлось ждать, из комнаты заседаний вышел Бронский и потребовал нас туда. Посередине комнаты стоит стол, покрытый зеленым сукном. За ним сидело человек 15-20. Вдоль стен на стульях и скамейках тоже какие-то люди. Нас посадили около окна. Во главе стола сидел Ленин, рядом никого. Сзади у стены Троцкий. На подоконнике полулежал, смотря на залитые вечерним солнцем маковки кремлевских церквей, Чичерин21.

У него, как всегда, какой- то отсутствующий вид. За столом сидели народные комиссары. Многих из них я знал уже в лицо. Гуковский, Томский22, Ларин, Ногин23, Бухарин24, Бронский. Я ни разу не видел на заседании Совнаркома Дзержинского. В комнате был большой беспорядок или вернее какая-то неряшливость. На стенах булавками приколоты какие-то циркуляры. За спиной Ленина около двери, ведущей в его кабинет, большой плакат с Советской Конституцией. Сверху приколот перьями, снизу — булавками.

На столе около комиссаров бумага разных размеров. Карандаши тоже разнообразные. Видимо, еще не существует курьера, который следил бы за порядком. Ленин очень похож на свои многочисленные портреты, выставленные по всему городу. Взгляд человека, который твердо знает, что делает и чего хочет. Хитрые смеющиеся глаза. Он чем-то похож на нашего северного торговца. Скупщика телят или лесного приказчика. От этого сравнения я не мог отделаться всякий раз, что встречался с ним. Ленин ведет заседание очень уверенно.

Докладывает повестку, спрашивает мнения присутствующих, а затем, «вняв мнению», диктует секретарю свою формулировку постановления. Рассматривается вопрос о национализации волжского флота. Ленин в курсе всех мелочей управления и взаимоотношения ведомств. По какому-то частному вопросу он спрашивает мнение каждого из членов заседания. Взгляды разделяются. Одни предлагают одно, другие — другое. Внимательно выслушав всех присутствующих, Ленин спокойно диктует секретарю свою резолюцию, совершенно отличную от обоих выслушанных мнений. Никто этому не удивляется. По-видимому, это обычный порядок.