[Пpохожий]

В СОВНАРКОМЕ

Вскоре после приезда из Киева Вронский заявил мне, что я должен сделать доклад Ленину о происходящих мирных переговорах и о перспективах торговли с Украиной. Он сказал, что возьмет меня на заседание совнаркома, где от меня тоже может быть потребуют доклада. Очень было интересно повидать Ленина, но перспектива этого свидания мне не улыбалась, потому что моя фамилия могла вызвать в нем очень неприятные для меня ассоциации.

Но делать было нечего. Кремль уже был превращен в осажденную крепость. Все ворота, кроме Троицких, не только были закрыты, но наглухо чем-то завалены. Едем на комиссарском автомобиле. Первая проверка документов внизу при въезде. Видно однако, что публика малограмотная. Документов не разбирают, но вид автомобиля внушает полное доверие. Нас обгоняет в открытом автомобиле Троцкий20. У него вид хозяина — уверенный и спокойный. Вторая проверка наверху под башней уже более тщательная.

Мы в Кремле. После шумных и модных улиц поражает тишина и пустота. Точно все вымерло. Только провода полевого телефона напоминают, что в центре Москвы не только есть обитатели, но, что они готовы к осаде. Большая площадь перед зданием судебных установлений завалена ящиками со снарядами. Они лежат в беспорядке. Кое-где стоят пушки без передков. Между ними бродят военнопленные в немецкой и австрийской форме. Как потом я узнал, в Кремле формировались коммунистические германские и мадьярские части. Ни орудия, ни они никем не охраняются. Надеются на внешнюю охрану Кремля, которую несет латышский батальон.

Внизу, в здании судебных установлений, новая проверка документов. Идем по пустым, совершенно пустым коридорам. Гулко и жутко раздается звон наших шагов. Поднимаемся наверх. Первый этаж, второй. При переходе из этажа в этаж в площадках лестницы стоят латыши и проверяют документы. Только на самом верху в третьем этаже чувствуется жизнь. За стеной быстро стучат машинки и, точно сердясь на их быстроту, медленно, но четко отбивает свои точки телеграф. Мы в широком коридоре — прихожей. Отворяем дверь и за ней дальше видны телеграфные аппараты. Входим в пустую комнату с двумя или тремя столами, но без стульев. Несколько человек сидят на столах и в полголоса разговаривают друг с другом.

Это комната, в которой чиновники ждут вызова на заседание совнаркома. Из нее две двери. Одна — в канцелярию, другая — в зал заседаний. Из канцелярии то и дело выходят барышни, почти все еврейки. Самоуверенные довольные лица.