[Пpохожий]

В комиссариате тогда было около ста служащих, по большей части это были люди совершенно невежественные, за исключением старых чиновников из различных ведомств. Организовывалась коммунистическая ячейка, в нее в начале записалось, кажется, только четыре или пять человек, но ее секретарем с самого начала был заведующий личным составом...

Двое или трое с задорным видом заявляли, что они анархисты, но на анархистов они были также похожи как я на негра. В общем, никто ничего не делал, не говоря, впрочем, о кассире, тогда еще платившем акуратно служащим деньги. Да и трудно было что-либо делать, когда между отдельными ведомствами все время шли переговоры и споры о разграничении функций. Наш комиссариат вел препирательства главным образом с В.С.Н.Х. (...).

Трудно сказать, чем я занимался — собственно говоря ничем. Я сразу же понял, что могу войти в доверие к Вронскому и с первых же дней стал все чаще и чаще посещать его кабинет и очень быстро сделался завсегдатаем не только его служебного кабинета, но и номера в гостинице «Метрополь», где он жил. Это, конечно, упрочило мое положение и совершенно легализировало мое ничегонеделание (...).

Чем больше я прислушивался к разговорам Вронского с Ашубом, тем яснее я понимал, что все решения Совнаркома и ЦК партии определяются Лениным. Довольно быстро понятие «верхи» мне пришлось заменить понятием «Ленин». Что бы не происходило и о чем бы ни шла речь, принципиальный вопрос или назначение, в первую очередь выяснялось, что по этому поводу думает Ленина. Все большевики, занимавшие высокие посты, делились на две категории — личные ставленники Ленина и остальные. Первые чувствовали себя прочно и уверенно и в междуведомственных спорах всегда имели перевес. Два учреждения хотели захватить тогда в свое ведение внешнюю торговлю — ВСНХ11 и Комиссариат торговли.

Вронский первый успел забежать к Ленину и ему было поручено составить проект декрета о монополии внешней торговли. Первое заседание по этому вопросу происходило в номере Вронского в гостинице «Метрополь». Присутствовали на нем кроме Вронского Ашуб, я и еще человека четыре из комиссариата и сам комиссар. Это совещание Вронский открыл торжественною речью на тему о том, что собравшимся предстоит нанести сокрушительный удар буржуазии и осуществить одну из главных задач коммунизма — внешняя торговля должна быть передана в руки пролетарской власти. Трудно сказать кому это говорил Вронский. Из присутствовавших партийным был только он один. Но все же Ашуб после его речи, вероятно, желая подладиться к начальству, заметил: «Как приятно работать в такой революционной атмосфере».