[Пpохожий]

Комиссариат Торговли помещался в те времена на Ильинке. Незадолго до моего поступления он был переведен в Москву из Петрограда9. От старого министерства не осталось почти никакого следа. С вагонами, в которые были погружены министерские архивы, вышло какое-то недоразумение, и их загнал чуть ли не в Оренбург. Почти никто из старых чиновников не остался служить большевикам. Все в комиссариате строилось по-новому, пожалуй, ни в одном ведомстве не было такой ломки.

Это обстоятельство и дало мне возможность быстро сделать карьеру, впрочем, этому способствовало то, что я был во вражеском лагере и совершенно не стеснялся в средствах для достижения своих целей. Ашуб меня сразу повел к исполняющему обязанности комиссара Вронскому10. Это был человек средних лет, одетый по-европейски. На первый взгляд его трудно было принять за революционера, за друга Ленина. Он был еврей, но ни в его внешности, ни в говоре ничего специфически еврейского не было.

Зато польская культура сказывалась во всем, да и говорить он предпочитал по-польски. Сын лодзинского фабриканта, он учился за границей и получил доктора в Цюрихском университете. Не знаю, где и когда он встретился с Лениным, но был с ним очень дружен, считал за учителя и даже, кажется, в Россию приехал в запломбированном вагоне. Я до сих пор не понимаю, почему Ленин его выдвинул и поставил, правда временно, но все же во главе одного из центральных ведомств.

В нем не было никаких административных способностей и, к счастью для меня, он совершенно не разбирался в людях. Вронский все принимал за чистую монету и был очень доверчив и благодушен. Со вновь поступающими чиновниками министр сразу начинал разговор о Марксе. Я заявил, что вообще согласен с учением Маркса, но не разделяю его взгляды на некоторые вопросы. Завязался спор (все это происходило в служебном кабинете Вронского часов в 11 утра), комиссар сказал, что я когда-нибудь пойму свои ошибки. Я не возражал, чем, вероятно, и понравился Вронскому и был сразу же назначен секретарем отдела внешней торговли.

Управляющего отделом не существовало. Вронский и Ашуб лично наблюдали за его работой, если то шуршание бумаг, которым мы занимались, можно назвать работой. В те времена еще не существовало Комиссариата Внешней торговли, и большевики еще обсуждали вопрос о роли государственной власти во внешней торговле.