[Пpохожий]

8 февраля 1945 года в то время, когда на полигоне был обед, десять заключенных пробрались к Хейнкелю и, убив охранника, стали готовить самолет к взлету. Весь план чуть не провалился из-за отсутствия аккумуляторной батареи, но ее быстро нашли и занесли на борт.

«Аэродром равнодушен к гулу нашего самолета. Мне легко представить, как реагируют на это техники, летчики. Они спокойно обедают... А потому я не боюсь дать полный газ и испытать мотор на разных оборотах. Чувствую себя уверенно, даже беспечно. Никто уже не остановит нас на разбеге, не помешает взлететь», — вспоминал Девятаев: «Чужая машина, чужое небо, чужая земля — не предайте нас, людей, выстрадавших голод и боли, стремящихся осуществить право спастись от смерти. Послужите нам, и мы не раз на своем веку вспомним вас добрым словом. У нас впереди вся жизнь, мы сегодня рождаемся вторично».

Первая попытка взлететь окончилась полным провалом. Самолет достиг конца взлетной полосы, так и не сумев оторваться от земли и остановившись почти над самым обрывом. Развернувшись, Девятаев предпринял вторую попытку, направив бомбардировщик в обратную сторону прямо через собравшуюся толпу удивленных немецких солдат. «Они не ожидали, что Хейнкель двинет на них. Да их же давит летчик-заключенный! Они бросились врассыпную... Я должен взлететь, пока зенитки не готовы открыть огонь... Пока солдаты не успели сообщить, что увидели... Пока не дан приказ поднимать истребителей... Пока не поздно…»

Когда Девятаев все-таки сумел поднять самолет в воздух, на полигоне заревела сирена тревоги. Зенитчики готовились вести огонь, истребители, получив приказ сбить одинокий Хейнкель, шли на взлет. Однако было совершенно неясно в каком направлении вести преследование — захваченный русскими самолет скрылся в облаках.

Лишь один Фокке-Вульф настиг бомбардировщик. Однако уничтожить его он не смог — на истребителе, незадолго до инцидента вернувшемся с задания, просто не было боеприпасов.