[Пpохожий]

Любимец Маркса

…Спустя короткое время Дегаев перестал доверять своему шефу-кукловоду, подозревая, что тот рано или поздно пожертвует им ради своих интересов. Он попросил Георгия Порфирьевича отправить его в Париж «пощупать» тамошних народовольцев. Судейкин охотно согласился, дав Дегаеву фальшивый паспорт и денег на «отдых», но недооценил коварства своего агента. Приехав в Париж, тот явился к Льву Тихомирову, главе «Народной воли» за рубежом, и выложил все начистоту.

Видавший виды Тихомиров был потрясен: по сути Судейкин затевал государственный переворот, собираясь использовать для этих целей «прирученное» революционное движение! Исполнительный комитет «Народной воли» под председательством Тихомирова судил предателя Дегаева, но было решено оставить его в живых.

Условием помилования было убийство Судейкина.

Для этого Дегаев отправлялся в Россию, но жена его должна выехать за границу. Ее переправят на конспиративную квартиру как гарантию от очередного предательства Дегаева. По исполнении казни супругам дозволено будет уйти на все четыре стороны, но под страхом смерти запрещено возвращаться в Россию.

Шеф петербургской охранки с радостью посодействовал выезду жены Сергея Петровича за границу: он был уверен, что Люба Дегаева едет шпионить по заданию мужа за эмигрантами. Для ликвидации Судейкина из Лондона приехал известный террорист Герман Лопатин – любимец Карла Маркса, в доме которого за обеденным столом всегда находился куверт, то бишь столовый прибор для Лопатина. Для готовящегося убийства Лопатин подобрал молодых украинских народовольцев Василия Коношевича и Николая Стародворского.

Дегаев заманил Судейкина на конспиративную квартиру на Невском проспекте. В плотно заселенном доме звуки выстрелов могли быть услышаны, поэтому Коношевич и Стародворский решили воспользоваться чугунными ломами (кинжалы также не годились – осторожный полковник, отправляясь на конспиративные встречи, всегда надевал под рубашку кольчугу). В пятом часу вечера 16 декабря 1883 года Судейкин позвонил в квартиру номер тринадцать на третьем этаже. Дверь открыл сам Дегаев, он же ее и запер, пропустив полковника с сопровождающим вперед. Коношевич прятался на кухне, а Стародворский ждал за портьерой в спальне. Полковник прошел в гостиную, там снял шубу и бросил ее на диван. Это была роковая ошибка – в кармане остался револьвер. Там же, возле дивана, осталась и трость полковника со стилетом, упрятанным в рукоять. Дегаев повел Судейкина в кабинет, а полицейский агент сел в кресло в гостиной.

Однако у Дегаева сдали нервы, и он неожиданно выстрелил в полковника из револьвера. Раненый Судейкин бросился в гостиную за оружием, но на его пути уже возник Стародворский с чугунным ломом («полупудовым, около аршина длиной», как свидетельствовал полицейский протокол). В это же время другой жандарм получил несколько смертельных ударов по голове от Коношевича. Дегаев же, опасаясь, что подельники и его прибьют заодно, выскочил из квартиры, даже не закрыв за собой дверь.

Судебно-медицинская экспертиза показала, что раненый Судейкин в гостиной пришел в себя и бросился к двери ватерклозета, пытаясь в нем запереться. Стародворский с Коношевичем кинулись вслед за ним, выдавили дверь и добили полковника ломами.

Царское правительство впервые обратилось за помощью к населению: сначала в Петербурге, а затем и на всех перекрестках Российской империи были развешаны афиши с портретами Дегаева в гриме и без и объявленным вознаграждением в десять тысяч рублей за содействие в его поимке.

Но Исполнительный комитет партии «Народная воля» выполнил обещание, данное Тихомировым - Дегаев под охраной был доставлен в Париж, а затем в присутствии Тихомирова сел с женой на пароход, отходящий из Англии в Южную Америку.

Ценой двойного предательства и убийства он купил себе и жене свободу.