[АК]

При звоне колоколов и громе пушек он въехал в полуразрушенные Ярославовы Золотые ворота и у стен Святой Софии был приветствуем митрополитом Сильвестром Коссовым, духовенством и киевскими гражданами. Бурсаки пели ему русские и латинские песни, величали спасителем народа, русским Моисеем. Здесь дожидал его дорогой гость, Паисий, иерусалимский патриарх, ехавший в Москву. Он от лица православного мира на Востоке приносил Хмельницкому поздравления с победами, дал ему отпущение грехов, возбуждал на новую войну против латинства.
Гетман был в это время почему-то грустен. В его характере стало проявляться что-то странное: он то постился и молился, то предавался пьяному разгулу и пел думы собственного сочинения; то был ласков и ровен в обращении со всеми, то вдруг делался суров и надменен; то молился Богу, то советовался с чаровницами.